Прошлое мстит. Эмили Гунис
сводило Ванессу с ума. Теперь она не могла вынести ни малейшей мысли об этом. Предпочитала вспоминать Элис на территории Тисового поместья. Во время долгих прогулок представляла, как девочка бежит впереди в своем любимом красном пальто, задает бесконечные вопросы, смеется, вертится, скачет. В глубине души ей казалось, будто Элис все еще существует где-то, в другом мире, в ином месте. Только это место было недоступным для Ванессы. Пока.
Ей следовало бы так же радоваться, как и Лео, предстоящему сносу Дома викария. Этот дом служил постоянным напоминанием о семействе Джеймсов, которое вошло в их жизнь после окончания Первой мировой войны и было неразрывно связано с ними – трагедией – навсегда. Но почему-то мысль о том, что здание будет снесено, печалила Ванессу сильнее, чем можно было предположить. Это было грубое напоминание о течении времени, о том, что мир движется дальше, пока она застыла на месте.
Когда Ванесса добралась до противоположной стороны леса, впереди показалось Тисовое поместье и Сиенна, ее семилетняя внучка, спешившая навстречу на красном велосипеде. Так сильно похожая на Элис, что это было почти невыносимо. Не только длинными светлыми волосами, но и бесстрашием, любознательностью, озорными искорками в голубых глазах.
– Привет, бабуля! – крикнула она. – Папа искал тебя.
– Неужели? – произнесла Ванесса. – Будь осторожна, дорогая, здесь скользко. А разве тебе сегодня не в школу?
– Да, мама как раз одевается, – ответила девочка, разворачиваясь на дороге.
Ванесса тяжело вздохнула. Внезапно ею овладела усталость. Понимая по тяжести в ногах, что гуляла слишком долго, она вернулась в дом. Войдя в дверь и положив перчатки, Ванесса услышала, как Лео тихо разговаривает по телефону в своем кабинете.
Проходя мимо старинного позолоченного зеркала высотой в человеческий рост, которое было отвинчено от стены и стояло наклонно, Ванесса осознала, что пожилая дама с сутулыми плечами, хрупкой фигурой и тонкими светло-седыми волосами – она сама. Ванесса остановилась и взглянула в лицо своему отражению, несмотря на отчаянное желание отвернуться. Она никогда не была классической красавицей, но умела извлечь максимум из того, что имела: приятных черт лица и широкой улыбки, не подводившей хозяйку, если той требовалось добиться желаемого. «Улыбка на мегаватт», называл это Ричард, от которой его сердце будет замирать, сказал он ей в тот вечер, когда они встретились.
Ванесса была высокой. «Верблюжонок», как прозвал ее отец из-за длинных загорелых рук и ног, которыми, как она помнила, Ванесса крепко обхватывала его, когда он сажал ее на закорки во время долгих прогулок. Его интерес к ней как к единственному ребенку дал Ванессе непоколебимую веру в себя и бесконечный запас позитива, который не иссякал – вплоть до той ночи, когда исчезла Элис.
Густые длинные светлые волосы теперь стали тонкими, почти белыми, и были подстрижены коротко в попытке скрыть их плачевное состояние. Кожа была