Театр тающих теней. Конец эпохи. Елена Афанасьева
стопочку и смачно закусывает. – Без пищи явно не первый день! Чем только жив? Сколько лечу божьих тварей, всё удивляюсь.
Анна велит Маше и Оле слезы утереть.
– Выживет! Выкормим! Сегодня поить из бутылочки будем, дальше посмотрим.
Девочки приносят из детской комнаты кукольную колыбельку и постельку – волчонку постелить, чтобы мягко было. Савва, вернувшись с очередной прогулки, разглядывает неожиданного постояльца. Бубнит, что на мягком волки не спят, на то они и волки. Но девочки всё равно устраивают постельку, и до самого вечера их от волчонка не оттащить.
Утром Анна первой торопится вниз, чтобы девочки не увидели, если вчерашний пациент мертв.
– Живуч подлец!
С вечера презрительно морщившаяся Марфуша теперь глядит на волчонка изумленно.
Жив.
Смотрит в глаза прямо. Внимательно смотрит. И начинает лизать Анне руки.
– Благодарствует! – выдыхает нянька Никитична. – Спасибочки так говорит.
Анна гладит тощенькое тельце. И отправляет няньку за бутылочкой с соской. И за молоком. Не волчьим, понятно, но какое есть.
Волчонок брать соску не хочет. Слизывает немного молока у Анны с рук и отворачивается.
– Волки до полутора месяцев молоком волчицы питаются. После переходят на животную пищу, – говорит Савва. – Первое время волк-отец на охоте добывает сырое мясо, и сам его пережевывает, переваривает и уже переваренное для волчат отрыгивает.
– Мы, чё ли, тепереча отрыгивать нанятые?! – восклицает Марфуша.
Но Савва ее успокаивает:
– К осени волчата должны уже питаться сырым мясом сами.
– Но не такие больные, – сомневается Анна. – Он сейчас и крошечного кусочка проглотить не сможет.
Велит принести с кухни оставшуюся с ужина телячью грудинку и сама, пережевывая, кладет небольшие кусочки волчонку прямо в пасть. Волчонок глотает.
– О! Майн гот! Еще бы грудью зверя кормили, – бурчит себе под нос управляющий Франц Карлович.
Приехавшая в очередной раз неведомо насколько погостить Аглая Сергеевна, мать близнецов Константиниди, зовет всё это «дуростью» – «волка в доме держать!». Но мать отчего-то Анну защищает:
– Пусть кормит!
Назвали волчонка Антипом Вторым.
Муж рассказывает девочкам длинную сказку об Антипе Первом, выдумав этому несмышленышу старшего родственника, который когда-то спас от смерти маленького Митюшу Данилина, его самого, отца девочек.
– Не спас бы, не было бы меня, и не было бы вас.
Девочки ревут, успокоиться не могут.
Савва вместо сказок заканчивает выдумки мужа настоящей лекцией про вымирающую породу крымского волка. Что похожи они на немецкую овчарку, за что чехи называют их «волчарки». Всезнающий племянник мужа только удивляется, что волчонок маловат.
– Волчий помёт обычно бывает в апреле-мае, чтобы до зимы волчата смогли подрасти. А этот какой-то маленький.
Савва всегда такой. И за энциклопедиями идти