Путеводитель ботаника по ядам и вечеринкам. Кейт Хавари
не обращал на это внимания, – сделав над собой усилие, произнес он.
Широко распахнув голубые глаза, мисс Эверли шагнула к нему под крышу портика, спасая свои книги от дождя.
– Но это лучшее, что есть в весне! – возразила она. – Это то, ради чего я вскакиваю по ночам!
Он моргнул, не зная, как реагировать на такое замечание.
Мисс Эверли густо покраснела, но продолжила менее капризным тоном:
– Весенняя бессонница, знаете ли. С моим отцом тоже такое случалось каждую весну. Он говорил, что в апреле и мае может часами лежать без сна с открытыми окнами, наслаждаясь запахом дождя, земли и слушая насекомых и лягушек.
Упоминание об отце мисс Эверли вызвало в памяти Александра воспоминания о другом Эверли, профессоре, которого он знал до войны. Оно было смутным и заслонилось тем, с чем он столкнулся за прошедшие годы, но он не сомневался, что это тот же самый человек.
– В начале учебы у меня был профессор по фамилии Эверли. Кажется, он читал курс начал ботаники. Это ваш родственник?
Удивленная улыбка осветила ее лицо.
– Да! Скорее всего, это мой отец. Он здесь преподавал. Правда, недолго.
– Должно быть, он вами очень гордится. – Господь свидетель, его собственный отец гордился бы им, если бы он придерживался плана и, как и родитель, стал адвокатом.
Ее сияющая улыбка дрогнула, и она поспешно спросила:
– Так как вы оказались в биологии? Насколько я помню, вчера на вечеринке вы не ответили.
Александр повернулся к невидимому дождю. Он предпочел бы не говорить о том, почему он выбрал биологию, а не юриспруденцию, но она была так откровенна в своей любви к весне и дождю, что он чувствовал, что она заслуживает честный ответ.
– Поступив в университет, я планировал изучать юриспруденцию, – начал он. – Я не был уверен, что это мое, но отец настоял, вот я и пошел. Потом война… – Он и прежде был немногословен, а тут его слова и вовсе иссякли. Он боялся, что то, что он скажет, может окончательно оттолкнуть эту странную девушку от него. – На войне мне было не хуже, чем остальным. Мне… повезло. Я смог вернуться домой, как и многие, оставив позади войну, смерти и потери. Оказавшись в университете снова, я заглянул в микроскоп, и увиденное меня зацепило. В конце концов, биология – это изучение жизни.
Собравшись с духом, он посмотрел на Шафран. Его поразило, как страстно он надеялся, что она не смотрит на него с жалостью.
Ее большие голубые глаза были полны скорее боли, чем сострадания.
– Мой отец оставил свою работу в университете и пошел сражаться. Он погиб, – тихо промолвила она. – Я всегда мечтала продолжить его дело. Я хочу, чтобы он гордился мной, ведь я занимаюсь тем, что он так любил.
Александр не знал, что ответить на столь пронзительные слова.
Вспышки молний освещали небо и территорию университета, выхватывая из тьмы двора силуэты деревьев. Дождь и ветер прорезали мрак. Они могли бы вернуться в фойе или галерею и переждать