Пустошь, что зовется миром. Аркади Мартин
не она, – сказала Девять Гибискус. – Мне нужен кто-нибудь без каких-либо предубеждений, кто не слышал прежде про эту передачу сигнала.
Четырнадцать Шип была одним из недошпионов – настоящих шпионов у нее не было, если не считать самого Пчелиного Роя. Те, кто состоял в Третьей Ладони – «политические офицеры» на военном жаргоне, разведывательное подразделение министерства войны, – не принадлежали к сорту людей, которых какой угодно капитан Флота держал при себе для каких-то целей. Четырнадцать Шип была одним из ее солдат, которых она выбрала за мягкую харизму, знание языков, способность становиться незаменимыми. Обычно это был кто-то в звании квеквелиху, не командный состав, но самый высокий уровень неофицерских званий для специалистов. Кто-то достаточно гибкий для независимой работы, но при этом достаточно крепкий физически для несения службы; как металл, который не становится хрупким, когда его сгибают. Иногда люди такого рода могут разговаривать с варварами так хорошо, что те забывают о тейкскалаанском происхождении своих собеседников, а вспоминают об этом, когда уже слишком поздно. Четырнадцать Шип специализировалась на варварах. Не на инородцах, не на чем-то, не только не цивилизованном, но и до человека не дотягивающем.
– Кто еще?
– Я мог бы пригласить остальную каураанскую команду…
– Мне не нужен человек, который может вызывать доверие у людей, Пчелиный Рой. Мне нужен тот, кто может говорить с инородцами, не открывая рта.
Двадцать Цикада снова прикрыл ладонью рот, но на сей раз, чтобы скрыть смешок.
– Тогда и вы не подходите, мой яотлек. Ведь вам доверяют только люди.
Ее люди и в самом деле доверяли ей. Десятый легион доверял ей, был готов умереть за нее, как она была готова умереть за них, – это был капитанский договор. Остальная часть этого Флота? Пока нет. Не с Шестнадцать Мунрайз и ее письмом с выражением неудовольствия, уже прокладывающего путь в другие легионы. Девять Гибискус не могла привлечь переводчиков из других легионов, в этом она была почти уверена, пока не узнает о планах Шестнадцать Мунрайз и о том, как далеко все это могло зайти. Она не любила работать на неустойчивой почве без министра войны, к которому можно обратиться в крайней ситуации. Но, возможно, она слишком уж привыкла к этой палочке-выручалочке.
Возможно, пришло время узнать, каким яотлеком она хочет остаться в памяти за собственные заслуги.
Она села рядом с Двадцать Цикадой так, словно они были совсем зелеными кадетами, плечом к плечу, и сказала:
– Это работа для министерства информации.
Глава 3
Верхняя панель, две трети страницы: Капитан Камерон и спасенный архивист «Наследия» Эшаракир Лрут жмутся друг к другу в тени превращенного в руины караван-сарая. Идет сильный снег. Эшаракир подкладывает в огонь бумаги и кодексы, которые хранила двадцать лет, одну за другой. Языки пламени похожи на слова, корежат панель: тейкскалаанская поэзия, документы «Наследия», может быть, даже пассаж