Глава клана 2. Александр Шапочкин
да и вообще, предсказывать будущее, но уже сейчас, формируя группы людей, создавать явное неравенство было сродни подкладыванию под свой будущий дом мощной мины замедленного действия.
Не завтра так послезавтра бывшие новгородцы вполне могут возмутиться тем, что при принятии решений голос их старейшины усчитывается как два к одному по сравнению с демьяновскими подопечными. Ну, или возможна обратная ситуация, когда из-за своей массовости ветвь выходцев из хёльмгарёрского Полиса будет помыкать и игнорировать интересы бывших кочевников и исследователей руин.
В любом случае мне было уже достаточно того, что старики за эту неделю уже успели проесть мне все мозги на тему того, что что-то нужно сделать с ветвью бывших Золотниковых, оказавшихся первым блином, который вышел у меня комом. Три ребёнка, один из которых не вылезает из кланового госпиталя, и больная женщина, которой с каждым днём становилось всё хуже, несмотря на плотную опеку ставших уже довольно многочисленными клановых чаровников и Хранительниц Очага. Ну никак не тянуло это образование на отдельную ветвь, правда, при этом Старейшин совершенно не заботило, что в Главной вообще-то есть только я да Алёнка.
– Да, Ипокатастимы, – кивнул Карбазов. – У нас, например, было неизвестно о моём статусе, но я слыл уважаемым кудесником. Знаю, что в других кланах бывает иначе, а зачастую ликвидаторов среди своих вообще не скрывают. Но это только в том случае, когда безопасность поставлена на высшем уровне.
– Понял, – кивнул я, оборачиваясь вслед за взрослыми, к быстро вышедшему на площадку мужчине. – Занимайтесь. Добро даю. Только мы её уже в Школу при Академии записали, да и она ждала и надеялась. Так что…
– Это как раз хорошо, – тихо ответил мне беловолосый. – Друзья социум ей только на пользу пойдут. А ближе к окончанию и мозги появятся. Тогда и объясним, что да как. Ты что-то хотел? Боец?
– Моё почтение, – довольно молодой парень из нового пополнения Бажовых поклонился нам, как младший старшим. – Мы лазутчика поймали… вот не знаем, что теперь с ним делать, а Старейшины изволили быть в отъезде.
– В смысле «не знаете, что делать»? – нахмурилась тётка Марфа. – Где он сейчас? В допросной, или просто в карцер кинули?
– Эм… На кухне, – замялся мужик, явно не зная, как мы отреагируем на его слова. – С Хранительницами Очага. Молоко пьёт. С печеньем…
– Не понял, – хохотнул Карбазов. – С каких это пор «Зеленоглазые Бестии», вместо того чтобы тащить нарушителя в пыточную, кормят его печеньем и поят молоком?
– Да пацан это! – не выдержав, огрызнулся чародей. – Мелкий. И одиннадцати на вид не дашь! В начале на дереве прятался, а потом в особняк пробраться попытался. Клановый он, то ли Котлов, то ли Котелков. Он вначале всё запирался, а как рот печеньем набил, так и болтать стал без умолку, только разобрать его трудно стало. Всё плёл, что он какой-то там Избранный. А сюда вроде как залез,