Кулак Полуденной Звезды. Проклятый. Алекс Кош
не закончилось. Алина Анатольевна не дала мне расслабиться, устроив настоящий допрос. И вот тут я впервые ощутил всю сложность общения в ситуации, когда нет возможности уклониться от прямых ответов. Погонщик в плену со мной даже толком не общался, зато дотошная женщина в машине, из которой я мог выйти, лишь выпрыгнув на большой скорости, буквально вытрясла из меня всю душу. Кто я, откуда появился в семье Михайловых, как попал в ученики медиуму, почему в таком ужасном физическом состоянии.
– Ты хоть школу-то закончил в своих княжествах или дома обучался? – немного ревниво спросила она, явно считая вопрос образования самой важной темой.
– Закончил, конечно, – уверенно ответил я. – Среднюю.
Я точно знал, что здешняя система образования не особо отличается от нашей, но в её вопросе всё равно чувствовался какой-то подвох.
– И есть аттестат?
Удивительно, что сильнее всего Алину Анатольевну интересовал именно этот вопрос. О том, что вылезло из её телефона, женщина больше ни разу даже не вспомнила.
– Может, где-то и есть, – как мог уклонился от вопроса я. – Но явно не в этом мире.
Черт! Уклонение так себе получилось.
– То есть, глава семьи Михайловых отыскал в княжествах бедного дальнего родственника, привез на Золотой, и отдал в обучение к медиуму? – уточнила женщина.
– Не отыскал, а я сам пришел, – поправил я. – И я не бедный. Может, немного в долгах, но…
– И сколько у тебя на счету?
– У меня нет счета.
– Но в Ассамблее Медиумов тебе же должны платить какую-то стипендию?
Я лишь пожал плечами в ответ.
– Как-то всё это выглядит подозрительно, – недовольно сказала она. – Пожалуй, мне стоит поговорить с господином Михайловым о том, что отдавать несовершеннолетнего подростка в ученики к медиуму, постоянно подвергающему его опасности, не слишком хорошая идея в принципе, и особенно в твоем случае. Еще под вопросом, каким именно образом сам Михайлов получил опеку над тобой. Где твои родители?
– Уже не в этом мире.
– Ох, соболезную, – искренне посочувствовала она. – И Михайловы тебя с радостью приняли?
– Вероника – да, – ответил я, и на душе стало тепло от воспоминаний о сестре. Вот бы позвонить ей и сообщить, что со мной всё в порядке, наверняка она волнуется обо мне больше всех родственников. – Евгений Михайлов со мной лично не общался, а Виктор меня терпеть не может. Но это нормально, мы же не родные.
Зато Лора, Донни и даже Макс относились ко мне ничуть не хуже Вероники. С ними я бы хотел связаться сразу после Ники, узнать, как здоровье Донни, и смогли ли врачи найти лекарство для его сестры. Мда, если честно, их судьба меня волновала куда больше, чем так называемые «родственники» во главе с Евгением Михайловым.
– То есть, – медленно проговорила Алина Анатольевна. – Глава рода принял тебя в семью, но даже не встречался с тобой лично?