Пасмурный полигон. Олег Кириллов
Германии у наших границ. И вот «план Отто» не доставлен в Москву, где он так нужен. А ведь через месяц сюда, в Берлин, приедет с визитом министр иностранных дел СССР, и было бы великолепно, если б он уже был в курсе всех приготовлений фашистов.
Но как передать сведения? Как?
В ведомстве Риббентропа на Вильгельмштрассе уже обсуждают протокол визита советского наркома. А в Москве до сих пор не знают, что Гитлером утвержден план стратегических сооружений у границ СССР. Там еще не знают, что за ширмой дружелюбных фраз готовится цикл мероприятий, истолкование которых может быть только однозначным.
Со стены нагло глядит Герман Геринг. Если б знал любезный шеф, что исполнительный и вежливый чиновник Фридрих Эккерт, которого он уже в течение двух десятилетий считает своим поклонником и верным слугой, мечтает о дне, когда сможет пустить своему шефу пулю в лоб…
Так как же передать сведения в Центр? Как?
День солнечный
Утром к Эккерту вошла секретарша.
– Господин советник, к вам хочет зайти какой-то господин. Имя? Он не говорит. Он требует свидания с вами и говорит, что он старый ваш друг.
– Что он собой представляет? – Эккерт поднял голову от бумаг. – Ну? Я жду вашего ответа, Инга… Женщины всегда так наблюдательны…
Секретарша смущенно опустила глаза.
– Вы знаете, он, скорее всего, по денежным делам… Мой отец работал в банке… я знаю этих господ. Может быть, у вас какие-либо долги?
Эккерт расхохотался.
– Вы прелесть, Инга! Ваша характеристика настолько исчерпывающа, что я, пожалуй, приму этого господина.
Но посетитель не хотел ждать. В тот момент, когда секретарша готовилась выйти в приемную, гость распахнул дверь и втиснулся в кабинет.
– Ты недоступен, как сам господь бог, Фриц… – брюзжащим голосом сказал он и аккуратно отодвинул вставшую на его пути секретаршу. – Не обижайся, крошка, раньше я бы с удовольствием пощупал твои перышки, вот старина Фриц не даст соврать… Годков десяток тому назад я бы показал тебе, на что способен порядочный мужчина в расцвете лет, но вот сейчас… Шестьдесят девятый стукнул! Ох, я не буду ждать твоего приглашения, Фриц, и сяду в это кресло… Отошли, пожалуйста, в свое гнездышко перед твоей дверью эту крошку… Я не выношу таких разгневанных взглядов с той поры, как схоронил свою Хильду.
Это был Штумпф, Зигфрид Штумпф, человек, двадцать лет назад устроивший германское гражданство вышвырнутому революцией из России волжскому немцу Эккерту. Человек, в усадьбе которого Эккерт познакомился с бывшим пилотом эскадры Рихтгофена Германом Герингом, разыскиваемым французскими военными властями за зверские бомбардировки мирных городов Ломбардии. Тот самый Штумпф, чей сын Карл является одним из фаворитов рейхсмаршала Геринга и генерал-майором люфтваффе.
– Ну что ты на меня смотришь, Фриц? – Штумпф потер ладонью изборожденное морщинами красное лицо. –