Сказки бабушки Тайги. Таисья Пьянкова
парит, в коленях дрожь…
Говорит:
– Проси, что хошь,
Разлюбезная невеста.
Не сойти мне шагу с места,
Ради скорого венца
Всё исполню до конца!
Молвит мнимая принцесса:
– Ах, угодник!
Ах, повеса!
Мне тебя, мой жаркий сон,
Долго мучить не резон.
Но коль дал ты обещанье,
То всего лишь три желанья,
Без увёрток и нытья,
Ты исполнишь, лань моя!
Если выполнишь, конечно,
Всё загаданное мной,
Тем же часом и навечно
Стану я твоей женой
Если ж нет! –
Свою планиду
Не прими тогда в обиду -
Рок не спрячешь в закуток:
Вот те Бог, а вот порог!
– Рад служить!
– Ну, если рад -
То доставь меня ты в ад!
Даже кот такой загадки
Не задал бы без оглядки.
Но не время пасовать –
Время старой пособлять.
Потому он ухмыльнулся,
Белым телом потянулся,
Замурлыкал, а потом
Злобным сделался котом:
Хвост трубой, спина излукой!
Трижды фыркнул, замяукал…
В раз один, в момент один
Стал антихристом Вредин!
Тут невеста-неспустиха
На него вскочила лихо,
Саданула под бока
Так, что дьявол в три прыжка,
Не запнувшись на ходу,
С нею выскочил в аду
Это что за представленье:
Нет ни чаду, ни кипенья,
Ни чертей, ни чертенят…
И, куда ни кинешь взгляд,
Равнозначная картина:
Лишь осенняя равнина
По которой там и тут
Строем грешники идут!
Все как есть одной породы:
Не красавцы, не уроды,
Не бел и не черны,
Не смешливы, не смурны,
Не худы и не дородны,
Не дурны, не благородны,
Не юнцы, не старичьё,
Не бабьё, не мужичьё…
И!
Насколько виден свет,
Всё одето в серый цвет!
Тут воскликни бабка юно:
– Вот коммуна, так коммуна!
Что заладилось кругом:
Занялся вселенский гром!
На равнине всё, что было,
Одинаково завыло,
Одинаково взялось
Выбивать зубами злость,
Одинаково ломиться,
Одинаково грозиться,
Одинаково желать
Завладеть и разорвать!
В одинаковой докуке
Одинаковые руки
Подались в пылу страстей
До непрошенных гостей…
Ложный дьявол с перепугу,
Позабывши про подругу,
В ноги грешникам упал
И дурниной заорал…
Бурей вспенилась равнина,
И с невестою Вредина
Ветром вынесло назад,
Где жених три дня подряд
Безъязыким оставался –
Только за сердце хватался…
День четвёртый прилетел -
Вновь жениться захотел.
Но невеста снова – в гору:
– Не-е-ет!