Записки психолога. Часть 3. Андрей Юрьевич Чернышёв
сталкиваясь в своем доме с его вещами и находить повод снова и снова крутить мысленные вопросы о своей несчастной судьбе. Сейчас ваша задача – думать о себе и о том, как и с чего вы начнете строить свою новую жизнь.
Краха нет. Есть другая возможность создать жизнь по своим правилам.
Тихо, папа пришел
Так говорила мама и бабушка, когда отец возвращался после работы. женщины начинали суетиться на кухне. А моя задача была сидеть в комнате, не говорить, не шевелится и стараться даже не дышать. Папа устал. Ему нужен покой.
Образ папы с годами становится все более тусклым и размытым. Но я хорошо помню, как женская часть нашей семьи создавала культ отца в семье. И было это очень далеко от искренней и душевной любви. Ему можно было поклоняться, чтить, преклоняться. Все остальное было не обязательно. А мой папа действительно был очень хорошим человеком. И когда мы с ним в редкие часы оставались одни – нас связывали открытые и теплые отношения. Мы гуляли с ним в парках, ходили в музеи, играли в футбол на площадке, ездили смотреть закаты. И много-много говорили. Вернее, он рассказывал мне об устройстве вселенной, биоразнообразии земли, о тайной жизни океана. Он обладал поистине энциклопедическими знаниями. Я слушал его, открыв рот.
Папа ушел из-за болезни. Когда ему стало совсем плохо и он лежал в своем кабинете мне было запрещено заходить к нему, чтобы я не дай Бог не нарушил его покой. Но я так тосковал, иногда мне удавалось нелегально проникать его кабинет. Сидел рядом и смотрел на его болезненный сон. Прятался под кровать, когда мама или бабушка заходили в комнату посмотреть, все ли в порядке. И снова и снова держал его за большую и худую руку.
На похороны меня не взяли. «Чтобы не травмировать психику», – сказала бабушка.
Эти несколько дней помню, как сон. Страшный и вязкий. Я сидел на кухне и ждал, когда домой вернуться родные. Было тихо, серо, муторно. В коридоре тикали часы, пахло лавандой, а мое сердце сжималось от боли и тоски. Конец осени и зимы с тех пор для меня самые печальные. До сих пор.
Мама и бабушка, я считаю, лишали меня общения с моим настоящим папой. Создавали его образ, который разрушал мое представление о нем истинном. Живом, веселом, в чем-то великом человеке.
Мне даже кажется, что они его совсем не знали, так как я его знал. Благоговения с моей стороны о памяти отца они так и не смогли добиться. Слишком фальшиво они это делали, и при его жизни и тем более после его ухода. Для себя я знаю, что глубоко и сердечно его уважаю. Что гораздо важней.
Психолог Чернышев.
Мой собеседник Сергей рассказал о том, что его беспокоит до сих пор, хотя прошло довольно времени с момента смерти его отца. Его злит сама мысль, что родные лишали ребенка, истинного общения с отцом. Он считает, что, создавая для него миф об отце они ничего не добились. Не было необходимости ограничивать их контакты друг с другом. Он много потерял от того,