Красный сокол. Рина Когтева
золота и собственных изображений на стены, но ровно в том количестве, которое было необходимо, чтобы производить впечатление на послов Мирраера и Инсонельма. Великий Царь Вейт Ритал в отличие от своего отца сдержанностью не страдал и переделал интерьеры, в его правление в оформлении появились хрусталь и зеркала, что сделало дворец похожим на шкатулку для драгоценностей. В таком состоянии он и достался Великой Царице Миртес. У нее было много недостатков, но отсутствие вкуса к ним не относилось, поэтому она приказала своему фавориту Великом Архитектору Сентеку переделать дворец. О Сентеке можно говорить все, что угодно, но это был без сомнения талантливый человек. Он выгреб из дворца всю бархатную мебель, расширил оконные проемы и приказал оформить стены и полы в мраморе разных оттенков. Рисунки на нем – только черные контуры, и эта элегантная сдержанность создает впечатление, что ты находишься не на привычном Альрате, утопающем в золотой роскоши, а в каком-то другом месте, менее напыщенном и более понятном. Но еще больше Сентек сделал для нас, слуг. Сам будучи очень низкого происхождения, даже став придворным художником во время правления Великого Царя Вейта Ритала, он ни в коей мере не мог считаться аристократом, поэтому Сентек прекрасно знал, как устроен мир прислуги Царского дворца. Он часто бывал на нижних этажах, водил дружбу со стражниками и крутил романы со служанками. Когда он перестраивал дворец, то не забыл и о нас: лестницы стали не такими крутыми, коридоры шире, появились дополнительные проходы. Все то, на что поколения архитекторов до него не обращали внимания, Мастер Сентек сделал без малейших колебаний. В отличие от многих и многих он не забыл, что когда-то был всего лишь слугой.
Я бегу по лестнице, широкой и не такой крутой благодаря Великому Архитектору, но я все равно перепрыгиваю через ступеньки. Когда я спускаюсь, то сразу же попадаю в коридор, наполненный людьми, шумом и криком. Здесь не всегда так – только когда близится обед. Я расталкиваю людей, на меня ругаются, кто-то даже пихает в ответ.
– Рехнулся, Денени?
Даже если ты записываешь слова Великого Царя, никто не дает тебе права вести себя так нагло в помещениях прислуги. Я выкрикиваю извинения, но это помогает мало. Я спускаюсь еще на один этаж – здесь уже не так людно, но душно и влажно. Вообще-то, под Царским дворцом еще целых четыре подземных этажа. На верхнем – кухня, на втором, где я нахожусь сейчас, прачечная и мастерская, на третьем – хранилища, и только на четвертом, самом нижнем, жилые помещения прислуги. Большинство из нас живут во дворце, и только некоторые выходят в город. Я распахиваю дверь, и мне в лицо ударяет пар.
– Кто-нибудь видел Верин?! – кричу я.
– Дверь закрой!
– Иди уже отсюда!
– Здесь ее нет!
Я открываю следующую дверь – огромная комната, залитая ярким светом. Над столами склонились женщины, каждая занята кропотливым и тщательным трудом. Они шьют одежду для Царской семьи, по древним обычаям Альрата она может быть сшита только вручную. Не стоит и говорить, что такой одежды нужно много, поэтому в штате Царского дворца всегда состоит