Паутина. Анастасия Валеева
что? Ну, во-первых, пришли сюда кого-нибудь, кого следует, с этим же разбираться надо!
– Ну да, да, это надо, конечно, – понимая, что сморозил глупость, бубнил в ответ Семен Семеныч.
– Во-вторых… – загадочно протянула гадалка. – В общем, есть еще кое-что, – Яна кашлянула.
Три Семерки выжидающе молчал.
– Я сейчас веду одно дело, – продолжила Милославская, – и именно оно привело меня к месту этой катастрофы.
– Да! Кстати, как ты там оказалась? С тобой все в порядке? – затараторил испуганно Руденко.
– Да, все хорошо, – коротко ответила Яна.
– Ты тоже с кем-то из них ехала? – снова перебил Три.
Семерки.
– Да нет же! Семен Семеныч, уймись! – раздосадованно воскликнула Яна. – Меня видение предупредило, только я опоздала!
– Опять ты со своими видениями, – кисло процедил Руденко.
– Как бы ты к ним не относился, – холодно возразила гадалка, – они всегда говорят правду! Всегда, как и в этот раз, – настойчиво повторила Милославская. – И вообще, хватит демагогию разводить! Разве есть от этого толк? – Яна уже всерьез начинала сердиться.
Три Семерки что-то фыркнул в ответ, а потом недовольно произнес:
– Ну?
– Я сейчас тебе назову номера одного из автомобилей… – Яна выжидающе замолчала, пытаясь предугадать реакцию Руденко.
– Ну?
– И имя-отчество ее ныне покойного хозяина, – продолжила гадалка.
– Почему имя-отчество? – удивился Три Семерки.
– Могу еще и адресок. Остального не имею чести знать. Потом все объясню.
– Адрес не надо. Номеров хватит. Дальше что?
– Просьба – как можно скорей установить, все ли чисто с этой машиной. Все равно милиции придется это делать. Ведь так?
– Так, – уже более дружелюбно, но, очевидно, ничего так и не разобрав, произнес Руденко.
– Начни сейчас, а Сема? Чую я, дело это начинает чем-то жареным попахивать, боюсь, простым разбирательством ГАИ эта авария не ограничится.
– Почему? – заинтересовавшись, спросил Семен Семеныч.
– Человек пропал, – ответила гадалка.
– Теперь ты его нашла? – усмехнулся ее приятель.
– В том-то и дело, что нет, – горячо проговорила Милославская. – В общем, Сема, потом поговорим, давай к делу, а?
– Давай, дафа-у-э, – позевывая и коверкая слова, протянул Три Семерки.
– Какой же он противный иногда! – процедила гадалка, отключив сотовый.
Милославская вдруг поймала себя на мысли о том, что она не заикнулась в разговоре с приятелем о хозяине «Москвича», да и не думала о нем особенно. В чем причина этого, гадалка и сама не могла объяснить. Интуиция, внутренний зов настойчиво звали ее заняться именно «Жигулями». Возможно, такое ощущение в душе Яны создавалось потому, что героями ее детективных расследований редко становились сельские работяги.
Тем не менее гадалка не могла так просто отступиться от проверки «благополучного» покойника. Слишком уж часто выходило, что «черти» обнаруживались