Инквизитор. Божьим промыслом. Борис Конофальский
ближе нет смысла. Мушкетной пуле всё равно, как защищён человек, ведь мало какая броня сможет её остановить. Но тем не менее, не обращая внимания на падающих под пулями людей, баталия врага снова двинулась вперёд. Им нужно спешить, пока картауна и лаутшланг не выплюнули в их сторону следующую порцию картечи.
К Волкову подъезжает Хенрик.
– Господин генерал, может, уже пора надеть шлем?
Пожалуй, он прав.
– Да, друг мой, давайте наденем его.
И пока его оруженосцы помогали надеть шлем, всё переменилось. В одну минуту. Барону ещё до того казалось, что ветер не утих, но стал менее злым, и вообще потеплело, а к низким облакам добавились ещё более низкие, темные и тяжёлые. И вдруг из них на собравшихся биться людей посыпался… снег. Огромными, медленными, влажными хлопьями, которых в одно мгновение стало так много, что ничего через них не было видно на сто шагов.
Но что было ещё хуже, так это то, что ветер понёс весь этот снег в лица его солдатам. Закружил его прямо перед строем.
Пушки глухо бахали из белой пелены, и мушкетные хлопки прорывались через снег, но всё переменилось из-за внезапной непогоды. Враг в снегу вдруг стал неразличим.
«Лишь бы он не помешал людям Рохи стрелять!».
– Не иначе то козни дьявола! – воскликнул фон Готт, пытаясь вглядываться в белую пелену. – Ни черта не видно!
– Конечно же, рогатый помогает своим слугам, – сразу согласился с ним Хенрик.
Волков обернулся к ним, прикрикнул:
– Господа… Прикусите языки! Болваны! Хотите, чтобы нижние чины вас услышали?
А снег летел такой, что он и вспомнить не мог, видел ли он такой хоть раз за свою жизнь.
Только одно его немного успокаивало: сквозь снег ещё доносились россыпи мушкетных хлопков и выстрелов аркебуз. Вот только пушки…
– Хенрик, – позвал Волков.
– Да, генерал.
– Ничего не вижу, скачите к Рохе, посмотрите, где там еретики. И узнайте у Хаазе, почему он не стреляет.
Хенрик уехал, а Рене предположил:
– Может, Хаазе не видит вражескую баталию? Вон снег какой! – размышлял полковник.
– А Пруфф почему тогда видит? – спросил Волков, и, как подтверждение его слов, тут же справа прозвучали два выстрела.
Пам-пам…
Кулеврины стреляли и стреляли.
Рене ему не ответил, а уже через небольшое время прискакал обратно Хенрик и, не отдышавшись после быстрой езды, заговорил радостно:
– Вилли сказал, что его мушкетёры ранили их генерала. Тот прискакал на фланг узнать, почему фланг стоит, тут ему влепили в бок пулю. А ещё там их сержанты пытаются построить, но наши их убили уже изрядно, так что враг встал и не идёт.
– А почему же не бьют пушки? – спросил у него Брюнхвальд.
– Хаазе говорит, что через снег ему плохо видно, а там наши аркебузиры, они к еретикам подходят совсем близко, вот он и боится наших побить.
«И ладно, лишь бы стрелки продолжали стрелять!». Это был отличный момент,