Письма. Том I (1896–1932). Николай Рерих
склада в Риге – книги были сожжены или перемолоты на бумагу. «Опять зверский вандализм! – пишет он. – Опять дикари. Опять выплыли темные Масловы. На складе было множество изданий. Кроме всей серии Этики, были “Письма Е[лены] Р[ерих]”, была “Доктрина” Блаватской, было “Знамя Преподобного Сергия”, была “Зельта Грамата”, были монографии русская и английская, был Всев[олод] Иванов, были мои “Пути Благословения”, “Врата в Будущее”, “Нерушимое”, были книги Рудзитиса, книги Клизовского, Зильберсдорфа, сборник “Мысль”, сборник имени Феликса Лукина, Ориген, многие книги из Америки, воспроизведения, все клише, книги о “Знамени Мира” – весь богатейший культурный материал! Какой зловещий вандальский костер! Горюем, когда читаем о варварских уничтожениях книгохранилищ в далеких веках. Но ведь случившееся несчастье произошло теперь, на глазах “цивилизованного” мира, на позор человечества»[32].
В послевоенные годы для членов Латвийского общества наступили времена суровых испытаний – более тридцати из них были осуждены и отправлены в лагеря, но никто не отрекся от своих убеждений. Именно к ним в полной мере приложимо высказывание Рериха «Благополучие – плохой показатель, а вот буря и подвиг покажут, каковы были накопления»[33]. Архив и библиотека Р.Я.Рудзитиса были уничтожены – уцелели лишь оригиналы писем Е.И. и Н.К. Рерихов, которые он спрятал на чердаке дома своей матери. Чудом сохранившиеся экземпляры книг рижане переписывали от руки и перепечатывали на машинке как величайшее сокровище.
Переписка Рериха с американскими учениками и сотрудниками – один из самых больших циклов в его эпистолярном наследии. Многие письма, особенно периода судебной тяжбы с Хоршами, написаны им совместно с Еленой Ивановной. Обмен письмами с Америкой был на редкость интенсивным и продолжался на протяжении четверти века, до самого ухода художника из жизни. Друзья и единомышленники Н.К.Рериха – Зинаида Григорьевна Фосдик, Морис Лихтман, Кэтрин Кэмпбелл, Франсис Грант, Дедлей Фосдик, а также «Арсуниды» Дорис Кербер, Клайд Гартнер и др., – воспринимали его как мудрого наставника и чуткого собеседника, который направлял и корректировал их работу и которому можно было поверить сокровенные переживания и думы. Николай Константинович всегда был щедр на сердечные обращения к сотрудникам: его доброжелательное, проникновенное слово, принимавшее во внимание индивидуальность каждого из них, напитывало сознание высокими энергиями и укрепляло на избранном пути. Направление мышления осуществлялось предельно тактично и бережно, чтобы не угасить огонь энтузиазма. «Поверьте, если основы будут прочны, то и все остальное будет нарастать. Лишь бы не подгнивали корни или трениями, или какими-то посторонними отвлечениями. ‹…› Да, нужна деятельность как рассадник растущих энергий. В творчестве даже самые трудные обстоятельства проходят незаметно. Всякое уныние
Письмо Н.К.Рериха американским сотрудникам от 1 марта 1947 г. // ОР МЦР. Ф. 1. Оп. 5–1. Д. 193.
Письмо Н.К.Рериха Р.Я.Рудзитису от 17 декабря 1938 г. // Там же. Д. 134.