Беспамятники. Женщина на стене. Станислава Бер
стены старой казармы, ведро для справления естественных нужд – вот и всё убранство. Хлопнула крышка смотрового окошка. Руки охранника поставили кувшин с водой и буханку серого хлеба. Савва забрал сухой паёк и положил его на лавку.
– Посмотрим, что здесь можно почитать, – сказал Савва, снимая с полки самую толстую книгу, полистал её и поставил на место.
Это оказалась Библия Новой Церкви. Её Савва изучил ещё в школе. Читать он полюбил после одиннадцати лет, когда стал памятником. На полке нашлись также и хорошие экземпляры – книги из далёкого прошлого, про жизнь до пандемии, или как говорят церковники – кары небесной, когда люди за грехи потеряли память, и человечество погрузилось в Новое Средневековье.
– Эй, жених недоделанный!
Юноша встрепенулся. Знакомый голос! Савва подтащил лавку к окошку и встал на неё на цыпочках. Хорошо, что он высокий и может дотянуться до самого верха. Внизу, под окном стоял его низкорослый друг с копной непослушных волос. Конечно же, это был Илья Бутырский.
– Держи, ловелас! – сказал Илья и подкинул к окну свёрток.
Савва поймал его и понюхал. Из свёртка пахло домашней колбасой. Неделя на гауптвахте будет не такой грустной, какой могла бы быть.
– От баб всё зло, – сказал Илья. – Никогда не понимал этих подвигов ради женщин. Вот охота тебе причиндалы морозить в камере? Сейчас пошли бы с тобой, погуляли у моря с бутылочкой вина.
– Ты ничего не понимаешь в любви, – ответил Савва. – А за колбасу спасибо! Завтра придёшь?
– А куда я денусь? – пожал плечами Илья.
Бутырский ушёл в расположение третьего полка. Он не такой лох, как его приятель. Он не собирается нарушать устав. Стрелков третьего полка расселили на окраине Христополя. На узкой улочке жались друг к другу трёхэтажные дома, окрашенные в диковинные цвета – бордовые, оранжевые, болотные, фиолетовые. В каждом доме располагалась одна рота. Дружинники в шутку стали называть друг друга по цвету – зелёная, малиновая рота.
Савва Куницын и Илья Бутырский жили в оранжевом доме, на первом этаже которого устроился и полковник. Ухо Бутырского, проходящего мимо его апартаментов, зацепилось за знакомые слова. Он даже потянулся этим ухом к двери командира.
– Суицид или убийство? Нужно срочно дать ответ. Великий князь в бешенстве. Впрочем, как всегда, – выговаривал полковник своему помощнику.
– Разрешите? – спросил Илья, просовывая лохматую голову к полковнику.
Тот стоял в полной амуниции с ожерельем силы третьей степени – с зелёными, искрящимися изумрудами, выставив вперёд правую ногу. Помощник двумя щётками начищал сапоги офицера.
– Входи! – приказал полковник, не меняя позы.
– Слышал, у нас происшествие. Есть возможность разобраться в обстоятельствах дела быстро и профессионально, – сказал Илья, заговорщицки кивая головой.
Полковник внимательно посмотрел на стрелка, не отвечая.
– Начал говорить, говори до конца! – заорал вдруг полковник, а потом схватился за живот.
"Опять