Темные сестры. Ольга Пашнина
одним глотком допил содержимое чашки и проводил Кортни взглядом. Она определенно чувствовала его настроение и… тоже решила поиграть?
Игры Герберт любил. Даже те, что могли закончиться смертью.
Глава 2
«Шутка, шутка», – повторяла я себе. Всего лишь шутка Кристалл. Как забавно было бы подшутить над падчерицей, ослушавшейся воли старших. Так я себя успокаивала, сидя на кровати и рассматривая надпись.
Проблема была лишь одна: Кристалл никогда не имела склонности к подобным шуткам. Она мало улыбалась и уж точно не тратила драгоценное время на розыгрыши. Это удел Кимми, но Ким не способна плясать на костях погибшей мачехи.
Наконец разболелась голова. Бессонная ночь перед похоронами, сумасшедший день, встреча с Гербертом и эти часы – я давно забыла это ощущение, когда виски словно сжимают в стальных тисках. В баре, помимо алкоголя, на такой случай всегда стояла банка с порошком. Совершенно непроизвольно я пропустила третью сверху ступеньку – знала, что она скрипит. Потом усмехнулась. Усмешка вышла горькая. Когда отец болел, любой шорох мог его разбудить, и я изучила каждую скрипящую поверхность в этом доме. Надо же, за пять лет не забыла…
Я услышала тихие голоса еще в коридоре. Сестры не спали, вероятно, не могли прийти в себя после сегодняшнего дня. Как бы Кайла ни играла стерву, я знала, что ей всегда тяжело давались похороны. Она была самой старшей, когда хоронили маму, и хорошо помнила то время, в отличие от нас. Я толком ничего не понимала, а Ким и вовсе еще не родилась.
– Кортни? – раздался голос Ким. – Это ты?
Я не стала таиться и вошла в гостиную. Кайла все еще была в своем платье, она поздно ложилась. Ким уже готовилась ко сну и переоделась в сорочку.
– Не спится? – хмыкнула Кайла. – Нам тоже. Твои шутки?
– Кайла, хватит! – Ким вскочила с кресла. – Зачем Кортни так шутить?
Закралось неприятное и в некотором роде неожиданное подозрение.
– Что случилось? – спросила я.
Вместо ответа Ким показала свой блокнот. Внутри, на первой странице, красовалась точно такая же надпись, что и на моих часах. И даже почерк совпадал, вот только я не знала, кому он принадлежит.
– А у тебя? – спросила я Кайлу.
Та нехотя протянула зеркальце. На посеребренной поверхности, словно помадой, оказались выведены те же слова.
– И вы думали, что это я. Отлично…
Так как на столе уже стояла бутылка с виски, мне осталось всего лишь достать из бара чистый стакан. Я щедро плеснула себе янтарной жидкости и одним махом осушила первую порцию. Вторую уже принялась потягивать. Плохая идея при головной боли, но я никогда не была хорошей девочкой.
– Что-то мне не смешно, – презрительно скривилась Кайла. – Кристалл была настолько стервой, что даже после смерти решила нас приструнить?
– Кристалл была не большей стервой, нежели ты, Кайла. Прекрати истерику.
– Прекратить?! – взорвалась сестра. – Кортни, это не истерика. Это… Боги, а что, если это не Кристалл, а кто-то, еще не унесший нашу