За гранью тьмы. Михаил Гречанников
они о нём говорить не любят.
– Почему?
– Сказал же – почему-то, – нахмурился дед. – Невнимательный ты какой-то. В общем, учёный, с которым я общался, сказал мне, что это неизвестный вид. Обещал больше рассказать, когда изучат. Но в следующий раз, когда я к ним пришёл, он притворился, что впервые меня видит. Ничего не рассказал и смылся почти сразу. Тогда меня попросили уйти по-хорошему – ну, я человек понятливый, ушёл. Спустя месяц ко мне пришли военные. Увезли чёрт знает куда, расспрашивали неделю. Потом отпустили. Сказали помалкивать.
– Но вы, как я слышал, не помалкивали.
– А вот и помалкивал, – со злостью в голосе возразил Игнат. – Но когда Союз распался, им уже не до меня было. Многое было забыто или утрачено. Так что в девяностые я снова попытался допытаться до правды. Учёные в институте уже поменялись, и новые про меня просто не слыхивали. Пытался рассказывать местным, но им плевать. А когда им надоело, что я народ смущаю, припугнули психушкой. Ну, против дурки уж и мой сын бессилен, так что я умолк.
– А о чём вы рассказывали?
Старик вздохнул, отпил чая и неохотно начал отвечать:
– Ну, начну издалека. Слышал о конфликте на Даманском в шестьдесят девятом?
– Нет. – Я вспомнил, что об этом уже упоминал врач.
– Ну да, сейчас об этом мало кто помнит. В общем, и слышать-то почти нечего. Даманский – это остров на Амуре. А Амур – это граница между Россией и Китаем. В шестьдесят девятом там произошёл вооружённый конфликт – единственное в истории вооружённое столкновение России и Китая. Точнее – Советского Союза и Китая. Мелочь, в общем-то, которая возникла из-за глупости местного китайского командования. Однако эта глупость могла спровоцировать, как говорили, большую войну… Хотя, кто ж его разберёт? Всё закончилось благополучно. В общем, в ночь с первого на второе марта шестьдесят девятого группа китайских военных переправилась через Амур и попыталась пересечь границу. Их заметили наши, вышли им навстречу. Началась стрельба, в результате многие наши погибли. Нескольких ребят китайцы захватили в плен, но позже обменяли на своих. На пару недель выстрелы стихли, но четырнадцатого китайцы снова пошли в наступление. А пятнадцатого мы уже стреляли друга в друга. Ну, к тому времени мы уже готовы были. Отпор им дали знатный – у нас и танки стояли, и бэ-тэ-эры… Не без потерь, конечно, не без потерь… Наших полегло больше полусотни, земля им пухом… Но ускоглазых там постреляли – в разы больше.
Старик глотнул ещё чая, поставил чашку и продолжил:
– Меня там ранили, так что конец сражения я уже не застал. Первую помощь-то быстро оказали, но по-нормальному лечить стали только в госпитале, а к тому времени…
Он закатал штанину, и я увидел протез вместо ноги.
– Ух ты, – ляпнул я и тут же исправился: – Сочувствую.
– Да что уж теперь… – Старик откашлялся. – Я всё это к чему? Когда мы одну атаку отбили, я нашёл кое-что. Кто-то из ускоглазых, когда убегал, обронил амулет. Интересный такой, старинный. Из чьей-то кости сделан. Я его тогда подобрал как трофей, ну и забыл на какое-то