Поразительное на каждом шагу. Алые сердца. По тонкому льду. Тун Хуа
о нем, чтобы он имел возможность продолжать изучать ученые труды и там. Если бы только мои чаяния могли исполниться, о чем еще в этой жизни просить мне, Люйу?
Несмотря на то что мы с вами, барышня, виделись всего единожды, я часто слышала, как тринадцатый господин хвалил вас, отмечая, что вы не только талантливы, но и не боитесь поступать по-своему. Ни к кому другому, кроме вас, я не могу обратиться со своей просьбой. Мне известно, что вы, барышня, хоть и женщина, а в храбрости превзойдете иного мужчину и в мудрости не уступили бы и Мэнчань-цзюню[15]. Вы, без сомнений, сможете почувствовать искренность моих намерений и протянете мне руку помощи. Вы, барышня, прислуживаете самому Сыну Неба, и он души в вас не чает. Исполнить мою просьбу будет весьма непросто, но другого решения придумать я не могу, лишь лелею крошечную искорку надежды, в слезах моля вас, барышня, о помощи!
Сегодня, похоже, император Канси пребывал в хорошем настроении. Мы с Ли Дэцюанем и Ван Си сопровождали Его Величество на прогулке в саду Юйхуаюань. Пройдя круг, император присел на каменную скамью передохнуть и со спокойным, мягким выражением лица устремил взгляд куда-то вперед. Как раз началась золотая осень, все листья на деревьях пожелтели и под солнечными лучами казались прозрачными. Каждый листочек был воплощением красоты и изящества.
Повернувшись к Ли Дэцюаню, император Канси с улыбкой произнес:
– Сумалагу больше всего любила осень. Она говорила, что «осень гораздо пестрее весны».
– Именно так, – с поклоном ответил Ли Дэцюань, улыбаясь. – Ваш покорный слуга помнит, как тетушка стояла под пожелтевшим деревом гинкго и пела, сияя улыбкой.
Его Величество глядел на золотые листья, лежащие на земле.
– Верно, она знала много песен! – проговорил он, едва заметно улыбнувшись. – Соловей, лучший певец степей, и тот бы не сравнился с ней!
И император глубоко задумался.
Сейчас сердце императора Канси, должно быть, смягчилось, ведь он вспоминал светлые дни своей юности, а вместе с ними – мягкую и добрую девушку с нежным голосом, что пела ему. Собравшись с духом, я выступила вперед, упала на колени и, коснувшись лбом земли, спросила:
– Будет ли дозволено покорной служанке развлечь Его Величество интересной историей?
Император Канси весело взглянул на меня и ответил:
– Рассказывай. Будет интересно – награжу, неинтересно – получишь наказание.
Снова коснувшись земли лбом, я поднялась на ноги и после короткого молчания неторопливо повела рассказ:
– Во времена Западной Цзинь жила девушка по имени Люй Чжу, которая в то время была содержанкой богача Ши Чуна…
– Мы знаем эту историю, – улыбнулся император Канси. – Расскажи другую.
Я снова начала:
– Жила-была девушка по имени Линь Сынян, певичка из Циньхуая, которая впоследствии стала любимой наложницей хэнвана Чжу Чаншу…
– Эту
Мэнчань-цзюнь (кит. 孟尝君) – выдающийся политический деятель периода Сражающихся царств, премьер-министр царств Ци и Вэй.