Одурманивание Маньчжурии. Алкоголь, опиум и культура в Северо-Восточном Китае. Норман Смит
которые в то время взяли остров под свою власть47. Официальные лица Японии решились на легализацию опиума на территории колонии для контроля его роста и дистрибуции. Их целью была постепенная ликвидация рекреационного потребления опиума. Была основана Опиумная монополия, призванная обеспечить полицейский надзор за притонами и дилерами и ввести обязательные медицинские осмотры для зарегистрированных наркозависимых. Все доходы [монополии] направлялись на общественное здравоохранение и образование [Meyer 1998: 189]. Гото Симпэй (1857–1929 гг.), первый генерал-губернатор Японии на Тайване, выступал ведущей фигурой в борьбе против опиумной зависимости. Гото отстаивал постепенный отказ от приема опиума наркозависимыми под наблюдением врачей в противовес открытой криминализации потребления наркотика48. По его оценке, на ликвидацию зависимости от опиатов на Тайване потребовалось бы пять десятилетий49. Свою систему Гото внедрял с 1896 по 1906 г., после чего его перевели на другой пост для осуществления контроля за соблюдением японских интересов в Корее и Маньчжурии [Meyer 1998: 188]. Политический курс Гото на Тайване в дальнейшем послужит моделью для схожих мероприятий в Маньчжоу-го, чему посвящена следующая глава.
В период милитаристов (1916–1927 гг.) опиум играл ключевую роль в обеспечении финансирования местных вооруженных сил, которые после завершения Первой мировой войны (1914–1918 гг.) неуклонно увеличивались в размерах. «Военные бароны» искали средства на закупку оружия у европейских держав. Существует множество документальных подтверждений причастности китайских милитаристов к торговле наркотиками. В частности, еще в 1924 г. Хуай Инь в статье для Shengjing Times порицал милитаристов как зацикленных на себе приспешников империализма. По его мнению, чем дольше они будут оставаться у власти, тем меньше вероятность достижения какого-либо прогресса по снижению показателей рекреационного потребления опиума [Huai 1924: 1]. Хуай замечает, что милитаристы оказались роковым образом привязаны к военному делу и опиуму. Автор призывал к «революции простого люда», которая, с его слов, должна была устранить как милитаристов, так и опиум. Один из наиболее выдающихся милитаристов, Чжан Цзолинь с северо-востока Китая, связал доходы от продажи опиума со своей попыткой взять под контроль весь Китай. Огромные суммы, получаемые от реализации наркотиков, тратились на покупку вооружений, что в дальнейшем приводило к дестабилизации общества и оказывало столь заметное влияние на жизнь в Китае вплоть до конца XX в. Во время правления Чжан Сюэляна, сына «старого маршала», Жу Гай замечал, что, хотя японцы ввели эффективные меры по контролю за рекреационным потреблением опиума на Тайване, аналогичные меры на территории Китая представляются практически нереализуемыми по причине огромной площади страны и значительного присутствия вооруженных сил [Ru 1930c: 7].
Вне зависимости от мрачных предсказаний Жу, продолжались попытки прогибиционизма, зачастую предлагавшие, как
Боб Вакабаяси отсылает к «имперской воле» как катализатору японской торговли наркотиками и прослеживает три этапа становления последней. См. [Wakabayashi]. –
Марк Дрисколл отмечает, что в 1897 г. Гото установил такие высокие цены на опиум, что только за указанный год соответствующие доходы составили 2,4 миллиона йен – сумму, сопоставимую с общими налоговыми поступлениями Тайваня. См. [Driscoll 2010: 31]. –
Расчеты Гото в конечном счете оказались пророческими с учетом поражения Японской империи в 1945 г. –