Хроники семи королевств: Кости и цветы. Том 4. Ярослав Гивиевич Заболотников
сверкавших серебристыми кольчугами, «хауберками», как назвал их Джон, спины укрывали лёгкие сиреневые плащи. Не город, а мечта. Особенно после севера, где каждый встречный норовит метнуть в тебя топор. Однако не всё было так радужно. Над гамом улицы взмыла мрачная, протяжная речь:
– Боженья выслали на нас кару! Суровую и неизбегуймую! Растиснули узы чудовищ сдерживаемые, – вещал ковылявший в коричневой рясе бородатый мужчина. – Мы должноти сплотиться и взнести ношу на плечи ложиму! Храмовы дверницы раскрыты по закат! Приходствуйте! Покуда вы живы, покуда сердце стукает – выбор за искуплением!
Ардонэйзийский язык мало отличался от эльтаронского или рорхского. Искажённые слова быстро обретали смысл, заполняя пустоты восприятия. Хотя Лайла и без того признала бы местного проповедника. Мало кто станет носить на груди толстую цепь с амулетом в виде окаймлённой кругом воронки и уж тем более потрясать им перед прохожими.
– Не обращай внимания, – подошёл к вампирше Алан. – Храмовники вопят с утра до вечера. С первого дня всей этой чертовщины. Почти без толку.
– Неужели никто не ищет утешения?
– После того как одного из них лесные твари по полям растащили? – юнец нервно усмехнулся. – Нет, в богов веры мало. Здесь, за стенами, пока безопасно. Но не благодаря молитвам. Стража держит ухо востро, а всякий, кто мечом махать умеет, в наёмники подался. Цены у кузнецов скачут, как мячи у детворы. Только падать не умеют. Нож по цене козы, как тебе такое?
– Звучит скверно, – Лайла встретилась взглядом с пареньком. – А как твои дела?
Тот почесал лохматую макушку:
– Да я, сказать по-честному, лишь обустроился… Пока мелочёвкой всякой занимаюсь. Раз люди трясутся над своими пожитками, надо зарабатывать репутацию. Но сегодня у меня выходной! – спешно заверил Алан и широко улыбнулся. – Такая встреча! Хочу показать вам столицу, обуть, одеть, накормить. Как у нас говорят: «Всё, чаго душа пожелавствует».
– Спасибо, – ответила улыбкой Лайла. – Вчера ночью я поняла: после хладности севера нет ничего приятней дружеских объятий, – она приобняла юнца, осторожно, чтобы не поранить шипами на рукавах.
– Ну ты это… Смущаешь… – лицо того выкрасилось в цвет помидора. – Вон все глазеют…
– Будешь ворчать ещё и поцелую, – она легонько щёлкнула Алана по носу, а потом, мягко отстранившись, поправила полурасстёгнутый тулуп. – Вчера ты был менее застенчивым.
– Ещё бы. После того как чуть не умер со страху. Дважды.
– Однако сейчас мефит на моём плече тебя не волнует?
– Он что, здесь?.. – уставился на приплюснутый мех паренёк. – Ой…
– Не слушай Рэксволда. Скарги безобидный. Для друзей.
– И как я узнаю, что он со мной дружит?
– Легко. Не пойми кого, я не обнимаю. А мои друзья – его друзья.
– Ну ладно. Хоть немного успокоила меня… О. Вот что хотел спросить, – прищурившись от солнца, Алан бросил взгляд на мастерскую и продолжил вполголоса: – Шойсу… Он впрямь из иного мира?
– Не исключено, –