Ведьма. Одна за всех. Ксения Кураш
в голове. Бывали и у меня такие времена, когда я точно так же воровала еду в базарных лавках.
– На сколько она украла у тебя, почтенный? – я с удивлением услышала собственный голос и обнаружила себя, уже стоящей подле маленькой воровки.
– На целую серебрушку, не меньше! – распаленный мужик и не думал успокаиваться, трепля ребенка. Та, безвольной куклой болталась у него в руках, не делая попыток сопротивляться.
– Посчитай, я заплачу за нее, – строго велела я лавочнику.
Протянув руку, выдрала воротник заношенной одежки из цепких мужских пальцев. Что-то не вижу я у нее такого количества выпечки, которое стоило бы серебряную монету. Сунув руку в карманы девчонки, я нашла только помятый сладкий рулет и обломок калача с изюмом. Любимого лакомства всех горожан.
– Врешь ты, не стыдно? – попеняла я торговцу.
Пока тот набирал в грудь воздуха, чтобы развизжаться еще, я повернулась снова к воровке. Глаза ее были медовыми, внимательными, но уже запуганными. Беспризорница, скорее всего. Уже нахлебалась на улицах, видимо.
– Это все, что ты взяла?
Рыжая головенка с давно нечесаными волосами быстро-быстро закивала в ответ.
– Она врет! – вновь завелся торговец.
– Не врет, – отрезала я. Не знаю, понял ли это мужик, или просто для него слово «ведьма» было ругательным, но в глубине глаз маленькой бродяжки мерцали огоньки колдовской силы. И видя у меня точно такие же, она соврать просто не смогла бы. Кому угодно, но не мне.
– А ты кто такая вообще? – наконец возмутился лавочник, раздраженный, что его самого обвинили во вранье. – Иди отсюда, а не то я и тебя стражникам сдам!
– Посмеешь? – я чуть повернула к нему голову, заставляя свои синие глаза потемнеть. Простейший трюк, для которого нужно только призвать свою силу, но обычные люди пугаются его до колик.
Вот и мужичок тут же попятился в двери своего магазинчика, беззвучно разевая рот. Я достала из кошеля несколько грошиков и протянула их ему. Так же молча он осторожно взял монеты и ввалился внутрь помещения. Столпившиеся люди испарились в ту же секунду, резко вспомнив о своих неотложных делах. Миг – и вокруг нас никого не осталось. Я отдала выпечку девчонке, с жалостью поглядев, как торопливо прячет она еду в карманах.
– Спасибо, – пробурчала она, не поднимая головы.
– Ведьма не ворует, запомни. Ведьма всегда умнее человека, – бросила я ей. – Не попадайся, а то и правда на костер возведут.
Разговаривать больше с ней было не о чем. Я и так потеряла столько времени, поэтому развернулась и пошла дальше по улице. Шагов через тридцать обернулась и никого уже не увидела. В какую щель шмыгнул этот маленький голодный зверек, мне было уже не узнать.
В лесу было тихо. Настолько тихо, что я слышала шум собственной крови в ушах. Неожиданно вспомнив причину, по которой мы хотели совершить убийство, мне резко стало жарко. И сегодняшний порыв жалости к той маленькой бездомной воровке тоже возник не на