Юношество, зрелость и прочее. Вадим Федоров
Мамедова не было. Стояла звенящая тишина. И вокруг был плотный молочный кисель. И где-то вверху прожектор.
– Пойдём ему навстречу, – скомандовал я, – в колонну по одному. Против часовой стрелки. И держитесь поближе друг к другу. А то в этом тумане я и вас растеряю.
Пошли. Гуськом, стараясь не потерять друг друга из вида.
Прошли весь маршрут второго часового. Против часовой стрелки. Натыкаясь на стены и тихо матеря Мамедова. Ориентирами оставались лишь светящиеся кое-где в вышине лампы.
Вернулись к прожектору.
– По идее, он нам должен был встретиться, – высказал предположение Балабан, – если только он правильно ходит по маршруту, а не спит где-то под забором.
– Или его диверсанты зарезали, – вдруг высказал предположение Кобелев, – погода самая подходящая для этого.
– Заткнитесь все, – велел я, – сейчас ещё один круг сделаем. И если не найдём этого горе-часового, то объявлю тревогу.
– А в какую сторону пойдём? – поинтересовался Балабан.
– Против часовой мы уже ходили, – чуть помедлив, сказал я, – пойдём по часовой. Мож, он чего перепутал и ходит не в ту сторону в тумане.
– Как ёжик, – сказал Балабан.
– Какой ёжик? – не понял я.
– Ёжик в тумане, – пояснил Балабан, – мультик такой есть.
– Боже мой, – пробормотал я, – с кем мне приходится служить? Одного по матушке посылают. Второй про мультики вспоминает во время службы. Третий курит на посту.
– Я не курил, – возразил Кобелев, – это надуло. А Мамедова, наверное, диверсанты зарезали.
– Да какие тут диверсанты? – разозлился я, – спит ваш Мамедов где-то. Я ему после караула устрою весёлую жизнь. Главное, чтобы живой и невредимый нашёлся.
И я шагнул в туман. Вслед за мной паровозиком, след в след, пошли три бойца.
Над автопарком стояла тишина. Все звуки поглощал проклятый туман. Лишь слышалось собственное дыхание и шорох идущих за мной часовых.
Прошли половину маршрута. Я остановился под ближайшим столбом с фонарём наверху.
Прислушался, вглядываясь в клубящийся передо мной туман.
Вдруг из тумана медленно вынырнул штык-нож. Вслед за ним дуло автомата. Время замедлило свой бег. Я видел, как из тумана выползает тускло блестевший клинок с капельками росы на лезвии. Штык-нож был пристёгнут к автомату. Ствол автомата так же медленно стал появляться из тумана. Появился затвор, рука, держащаяся за магазин.
Штык-нож упёрся мне в пуговицу на шинели и остановился. Я вдохнул и замер. Выдохнуть не получалось. Всё тело сковало. Я смотрел на торчащую из тумана часть автомата и даже думать ни о чём не мог.
– Стой, кто идёт? – раздался приглушённый голос Мамедова.
– Второй разводящий младший сержант Фёдоров, – выдохнул я.
Время опять вернулось к обычному ритму.
– Товарищ младший сержант, вы как-то долго, – прошелестел Мамедов, – я соскучиться успел.
– Возьми автомат на плечо, – попросил