Справедливости ради. Арина Ностаева
Тони флаер, который тот взял в книжном магазине «Странная птица». На нем сообщалось, что со следующей недели любой желающий может присоединиться к их новому клубу по интересам.
– В мире научной фантастики! – прочитал Марти вслух, прежде чем продолжить знакомиться с остальным текстом. Он гласил, что участников ждет приятное времяпрепровождение за совместным чтением книг и их последующим обсуждением.
– Ждем Вас каждую пятницу в 5 вечера, – закончил Марти.
Только через месяц он наконец сумел переступить через собственную застенчивость. И порог книжного. Войдя в магазин, Марти не сразу сообразил, куда именно ему следовало идти. Пришлось прогуляться вдоль книжных полок, прежде чем найти что-то похожее на собрание. Людей было немного, и все они выглядели явно его старше. Он постарался незаметно сесть на один из свободных стульев, однако тот предательски заскрипел, стоило только его подвинуть. Многие обернулись на шум.
– Добрый вечер, молодой человек, – обратился к Марти седоватый мужчина в сером костюме-тройке. Он опустил очки со лба на нос: – Известно ли Вам, где Вы находитесь?
Марти чуть привстал от волнения:
– Здравствуйте, сэр. Извините, я искал собрание клуба любителей научной фантастики. Это оно?
– Верно, – ответил мужчина, слегка улыбнувшись. – Как ваше имя?
Уже полностью стоя на ногах Марти продолжил:
– Меня зовут Мартин Келли. Можно просто Марти.
– Рады Вас сегодня здесь видеть, Марти, – мужчина беззвучно похлопал в ладоши. – Меня зовут Дэвид О’Брайан.
Марти ему улыбнулся.
– Сегодня мы обсуждаем один из азимовских рассказов, который называется «Двухсотлетний человек». Знаете такой? – с вызовом спросил Дэвид.
– Конечно! Я его читал.
– Великолепно! И что Вы можете рассказать нам о нем?
– Я очень люблю эту историю. В ней рассказывается о двух аспектах превращения робота в человека, – Марти прокашлялся, подбирая слова. – Первый включает в себя способность робота к творчеству. Туда же входит гибкость мышления, некая его непредсказуемость. И туда же можно отнести неизбежность смерти.
– Неизбежная смерть, – медленно повторил за ним Дэвид. – Продолжайте, пожалуйста.
– Второй аспект – это способность общества принять такого человека как равного. Поверить в его человечность и признать ее, – закончил мысль Марти. Он замолчал, усиленно делая вид, что деревянный орнамент на полу ему очень интересен.
Дэвид же, разбуженный возникшей тишиной, наконец оторвал взгляд от его лица. Он снова натянул очки на лоб. Затем откинулся на спинку стула.
– И как Вы считаете, какой из этих двух пунктов для нас менее доступный? – не смотря на Марти, спросил он.
Теперь уже Марти получил шанс как следует его разглядеть. Волосы вовсе не седоватые, а самые что ни на есть серые.
«Как у Гендальфа», – сказал бы Тони.
Глубокие морщины вокруг рта. Темные пятна на руках.