Льдинка. Мария Печурина
у него стали такие хитрые и сладкие. «Ах ты, развратник!»
– Я в состоянии отправиться домой, – шиплю я.
Его взгляд меняется за секунду. Лицо вытягивается и на нем мелькает тень злости. Он встает с кровати и направляется к двери.
– Твой дом теперь здесь, – бросает он прежде, чем выйти.
Я сижу словно молнией пораженная. «Мой дом здесь». Почему-то первая мысль, которая приходит в мою голову о том, что я больше не увижу свои холсты и никогда не смогу рисовать. Это вызывает отчаянье. Я подтягиваю колени и начинаю плакать. Моя подруга, полулежа в кресле, обмахивает себя шелковым платочком.
***
Плакать я не умею. Это факт. Долго плакать – тем более. Поэтому уже через минуту мне надоедает это мокрое дело. Я поднимаю голову, вытираю глаза и злюсь. Вот это по мне. Злость для меня лучший двигатель прогресса. Делаю выводы – они меня не отпустят, а значит, у меня остается один выход – побег. Из этого следует, что мне нужно как можно быстрей выбраться из комнаты и начать осваиваться в доме. Мне стоит заручиться поддержкой… Роксаны. Я умею играть разные роли. Постараюсь сыграть и хорошую девочку.
Когда в комнату входит Роксана, я все еще сижу на кровати, обхватив колени руками. Вампирша принесла одежду для меня. Она улыбается, и мне становится немного легче. Ее доброжелательность обезоруживает.
– Как спалось? – интересуется она.
– Отлично. Спасибо.
Я выдавливаю из себя улыбку.
– Я рада. Принесла тебе одежду. Думаю, ты не будешь против лосин и свитера. Твои вещи пришлось выбросить…
Я широко раскрываю глаза. Мои джинсы за тысячу долларов!!! Роксана, видя мою реакцию, расстраивается.
– Просто слишком много крови было на твоих вещах. Их уже было не отстирать, – пытается она оправдаться.
– Ничего страшного, – шепчу я. У самой прямо руки чешутся задушить Маркуса. Это он виноват! Если бы меня убили, меня бы похоронили в моих джинсах, и я бы так не огорчалась.
– Надеюсь, в этом тебе будет удобно, – говорит уже не так жизнерадостно Роксана и кладет вещи на кровать. – Я принесу завтрак… и бумагу с карандашами. Прости, я совсем забыла про это.
Она поспешно выходит из комнаты, оставляя меня одну.
Злорадствую вместе с королевой. Лосины отлично подчеркивают мои кости… Я любуюсь своим скелетом в зеркале ванной, и выглядит это забавно. Если бы я лежала и не двигалась, то меня бы приняли за труп анорексичной барышни. Черные лосины стройнят как никогда. Я могла бы спрятаться за фонарным столбом и навряд ли меня кто-то бы нашел. Благо свитер мне до середины бедер и скрывает выпирающие кости таза, но с моими худыми ногами-костылями ничего не поделать. Из хороших новостей – свитер приятен на ощупь, и он серого цвета. «Люблю серый!» Волосы я аккуратно расчесываю и заплетаю в косу. Ну вот, теперь я похожу на живую девушку, страдающую от анорексии.
Возвращается Роксана. Взглянув на меня, она не может скрыть своего ужаса. Я закатываю глаза.
– Извини, что смущаю. Я всегда была такой после… как меня сделали