Моя свекровь и другие чудовища. Милена Кушкина
согласился с собеседницей приятный мужской баритон.
На секунду я подумала, что это мог быть красавчик-консультант. Но нет, этот голос был не такой бархатистый и обволакивающий. Интересно, про кого они говорят?
– Предыдущие невесты сбежали, – снова этот капризный женский голос.
– Кроме тех, которых наш женишок прибил по неосторожности, – снова мужской.
Это у них шутки тут такие?
– Так поэтому маман и придумала притащить сюда иномирянку, – кажется кто-то пнул мою ногу, – ты уверен, что она точно принцесса?
– Документы видел. Царева она, значит – дочь царя. Это у них так королей называют, произошло от древнего слова Цезарь – так они обращались к императорам, – начал поучать мужской голос.
– Да хватит уже нудеть, я знаю, что ты умный, – скучающе протянула незнакомка, – вот ей будешь все разъяснять, чтоб ее наш наследничек не съел в первый же день. Или матушка – во второй.
В этот момент сознание снова покинуло меня. Кажется, на этот раз надолго.
Почему так болит голова? Не помню, чтобы посещала вчера бар с подругами. Вообще последнее, что осталось в голове – странное происшествие в зоомагазине. А вот как я здесь оказалась, совсем не помню. Кстати, а здесь – это где?
С трудом открыв глаза, я попыталась сесть. Мое бренное тело обнаружилось на узкой кушетке или шезлонге. Подушки не было, а спала я полусидя, свесив голову на плечо. Судя по мокрому пятну на футболке, я еще и слюни во сне пустила. Фу! Шея затекла от неудобной позы, и голова нещадно болела.
Откинув волосы с лица, я осмотрелась. Комната была отдекорирована в сиреневых тонах. Обои, шторы на окнах, диванчики и подушечки на них, пуфики и коврики, даже трельяж и кофейный столик – все было такого глубокого, насыщенного фиолета, что головная боль только усилилась.
Посреди этого сиреневого благолепия восседала дама лет пятидесяти. Статная, в строгой синей блузе, черном пиджаке и очками на носу. Вся такая серьезная и официальная, как главбух из нашей фирмы.
Мадам пила кофе из миниатюрной фарфоровой чашечки, заносчиво оттопырив мизинчик. Точно, главбух!
Я со скрипом приняла положение повертикальнее. Не уверена, скрипела я или, все же, кушетка подо мной.
– А вам бы похудеть не мешало, милочка! – заявила женщина, не отрывая взгляд от чашки.
Я огляделась. Больше в комнате никого не было, значит это замечание было обращено ко мне? Да я всего шестьдесят килограмм с хвостиком вешу. С небольшим. Ну ладно, за зиму я немного поправилась. Как раз на хвостик. Но это, в конце концов, невежливо!
– Да, я к вам обращаюсь, – чашка жалобно звякнула донышком о блюдце, а женщина строго посмотрела на меня поверх очков.
Я опустила ноги на пол и, подобрав живот, выпрямила спину. Не думаю, что смогу сказать сейчас что-то членораздельное, поэтому лучше промолчать.
– Сомневаюсь, что ты подойдешь моему сыну, но Шершус настаивает на твоей кандидатуре.
– Подойду вашему сыну? В каком качестве? – уточнила