Положите ее среди лилий. Джеймс Хедли Чейз
подумал я. – Она всегда выполняет то, что ей говорят».
Я огляделся, не наблюдает ли кто за мной из соседних домов, но не заметил ничего подозрительного. Что ж, надо идти на риск. Я обошел вокруг дома. Черный ход был открыт, и я очутился на кухне. Похоже, здесь больше месяца не убирали. Кругом валялись пустые бутылки, грязные тарелки и консервные банки. Запах стоял отвратительный.
Я направился дальше. Из кухни попал в крошечный холл. Двери в гостиную и столовую были распахнуты. Я на цыпочках подкрался к двери и заглянул в гостиную. Никого. Не оказалось Мэри и в столовой. Я решил подняться наверх.
Мэри была в спальне. Она лежала поперек кровати. Ноги раскинуты, блузка порвана, вокруг шеи намотан красно-голубой шелковый шарф, очевидно, ее собственный. Да, зрелище было не для слабонервных. Она приняла нелегкую смерть.
Я торопливо осмотрел оставшиеся помещения. Все было в порядке, все осталось нетронутым.
Предусмотрительно протерев носовым платком перила лестницы, я спустился вниз, не притрагиваясь ни к чему. Пройдя холл, а затем кухню, через заднюю дверь вышел на улицу.
Медленно, чтобы не возбуждать лишних подозрений, направился к тому месту, где меня ждала Паула.
Глава 7
Капитан полиции Брендон сидел за столом и сердито смотрел на меня. Это был коренастый мужчина лет пятидесяти с седыми волосами, белыми, как свежевыпавший снег. Его лицо могло принимать самые разнообразные выражения.
Мы представляли интересный квартет. Паула с холодным и неприступным выражением лица сидела несколько в стороне. Тим Мифлин, задумавшись, подпирал стенку, а я сидел в кресле напротив Брендона.
Кабинет был просторный и хорошо обставленный. На полу прекрасный турецкий ковер, на стенах две репродукции с картин Ван Гога. Большой стол стоял между окнами, выходящими на деловую часть города.
Я уже не раз бывал в этом кабинете, и не счесть неприятностей, которые на меня здесь свалились. Брендон не жаловал меня, и сейчас я снова ожидал от него каких-либо гадостей. Разговор начался неважно, и капитан уже дымил сигарой, что было плохим предзнаменованием.
– Хорошо, – тонким, раздраженным голосом начал он, – давайте начнем все сначала… Вы получаете это письмо. – Он брезгливо прикоснулся пальцами к письму Дженнет Кросби, словно боялся заразиться столбняком. – Оно датировано 16 мая 1948 года. В этом письме было пятьсот долларов. Верно?
– Совершенно верно.
Он затянулся сигарой, с шумом выпуская дым через нос.
– Отличный метод ведения дел!
– Такие вещи случаются… – сухо ответил я. – Помню, в деле Тенци полиция потеряла…
– Не стоит упоминать о деле Тенци, – прервал меня Брендон. – Мы говорим конкретно об этом письме. Вы поехали повидать бывшую горничную мисс Дженнет некую Мэри Дрю?
– Да.
– Эта Дрю сказала, что хочет получить пятьсот долларов, прежде чем заговорит. Вы что-то заподозрили и принялись наблюдать за ее домом. И действительно, появился оливкового цвета «Додж», и из него вышел плотного сложения мужчина. Он остав�