Легенда о старом маяке. Джулианна Брандт
нет внизу, – сказала Ли.
– Вот как? – отозвался удивлённо Гленнон; он хотел поговорить с тем мальчиком. – А как там мама?
– Думаю, в порядке, – Ли странно на него посмотрела, и мальчик сообразил, что задал вопрос, который они обычно задавали друг другу, когда родители ссорились.
«Как там мама?» – спрашивал один, а второй отвечал: – «Думаю, в порядке…». Хотя оба они знали, что это не так.
У него было стойкое ощущение, что с мамой что-то не так. Он попытался выбросить его из головы. Лучше не доверять чувствам. Папа говорил, что они могут обманывать: он слишком чувствителен, наверное, поэтому ему так часто снятся кошмары.
– Пойду посмотреть на «Анабет», ты со мной? – спросила Ли.
Гленнон вышел за ней на улицу. Термометр у двери показывал шестнадцать градусов, не то что ночью.
Острый край утёса перед маяком выглядел совсем иначе, чем во время шторма – он казался более угловатым, как будто кто-то специально заточил края, чтобы вместо пологой кривой получился зигзаг.
«Наверное, я неправильно запомнил. У меня очень плохая память», – сказал себе Гленнон. Это было почти правдой. Он всегда чувствовал, что память у него – как швейцарский сыр, и информация часто проваливалась прямо в дырки.
– Я чуть не погиб здесь, – сказал Гленнон. – Чуть не свалился с утёса.
– Ты, что, под ноги не смотрел? – спросила Ли.
– Я смотрел. Просто слишком торопился. – Гленнон вытянул руки, словно собрался взлететь.
Ли засмеялась. Гленнон всегда был рад развеселить сестру. Он чуть-чуть прошёл вперёд на цыпочках. Мальчик стоял достаточно далеко от обрыва и смотрел на бескрайнее озеро с безопасного расстояния.
Гленнону всегда казалось, будто озеро Верхнее чего-то выжидает. Он крепко стоял на ногах, готовый встретить такой же внезапный яростный всплеск стихии, как вчера ночью. Ли говорила, что озеру нравится топить людей.
– Столько злости… – проговорил Гленнон.
– У кого? – удивилась Ли. – Мама не злилась.
– У озера… – Он махнул рукой в сторону воды. – Оно просто в ярости.
– Да нет, – возразила Ли, – если озеро – женщина, ему не позволено злиться. Если ты хочешь говорить про озеро как про живое существо, это должен быть мужчина.
– Женщины тоже бывают в ярости!
– Мама не позволяет себе злиться.
– А ты вот злишься на меня, – мальчик наморщил нос.
– Ну… иногда… но не всерьёз.
Это была правда: они иногда спорили, но между ними никогда не бывало той ненависти, которая вчера изливалась из озера.
– Ты говоришь о ненависти, которая поглощает всё вокруг. Я только раз видела, как папа…
– Не надо об этом, – прервал её Гленнон.
Ли не обратила внимания на его слова и продолжала:
– Если ты считаешь, что озеро – это женщина, то она просто чудовище.
– И чем это лучше слова «злюка»?
– Мне нравятся чудовища, – ухмыльнулась Ли.
Симус тоже ухмыльнулся, показав