Русская повесть. Владо Зрнич
воспитания военных кадров ЮНА и меры по повышению их качества». Оно проводилось Главным управлением кадров, Главным политическим управлением Красной армии и представителями военного и политического руководства.
На совещании были, как обычно, головной доклад, содоклады и выступления с мест. Из всех выступающих мне запомнился начальник Одесского пехотного училища генерал армии Захаров. Говоря о недостатках, он подверг резкой критике отношение слушателей к учебе: «Слушатели не проявляют настойчивость в достижении учебных целей, плохо относятся к физической закалке. Плохо отражают атаки танков, испытывают при этом танкобоязнь». Слушая эти слова, я представил себе, как наши офицеры тяжело переносят длинные марш-броски, окапывание, обкатку танками. И все это в любых погодных условиях. Все они не один год воевали, делали изнуряющие переходы по горным кручам, встречались с танками, но все это было во многом не так. Иногда было и тяжелее, но это диктовалось военной обстановкой, да и тактика у нас в соответствии с этим была другой. А сейчас они спрашивали: какая в этом военная необходимость?
Владо Зрнич, делегат 11 KNO-бригады на Съезде молодежи. Мостар. 1945 год
Я сейчас, конечно, очень смутно помню, чем и как закончился этот семинар-совещание. Но очень хорошо помню, что вдобавок к нему устроители предусмотрели и спланировали большую культурную программу. Она предусматривала посещение мавзолея, музеев и театров, завода им. Сталина и ряд других достопримечательностей. А вообще нужно сказать, что совещание было организовано достойно. Размещение, питание, экскурсии по историческим местам и досуг – все было на высочайшем уровне.
Один из последних дней нам был дан для посещения посольства и решения там своих личных вопросов. А еще один день нам был выделен для встречи с представителем ЦК КПЮ (Центрального комитета Коммунистической партии Югославии) в СССР. В то время им был Пуниша Перович. Беседу он проводил индивидуально или с небольшими группами курсантов и офицеров. Если мне память не изменяет, квинтэссенцией беседы были его советы «почерпнуть как можно больше знаний, так как они нам будут нужны». Это для нас всех было настолько очевидно, что не было никакой необходимости лишний раз напоминать. Так мы думали тогда, не подозревая наличия какого-либо другого смысла в этих словах. А он имелся, о чем мы убедимся чуть позже.
Я приехал из Москвы, доложил начальству и рассказал ребятам, что и как было, что с нас требуется, хотя об этом можно было и не говорить. Учились мы хорошо, нарушений дисциплины и порядка у нас не было. Но у меня осталось какое-то сомнение от разговора с представителем ЦК. Впечатление было такое – как будто бы он что-то недоговаривает.
Между тем наша жизнь проходила как и раньше, без особых изменений. Правда, мы уже изучали специальные предметы, ждали весны и лета, надеялись, что поедем в отпуск. Но, к сожалению, события развивались по другому сценарию.
2. «Трагедия» 1948 года
В один из июльских дней 1948 года, придя к нам на занятия, капитан Козин, преподаватель