Танец света. Ная Брайс
своей семьей в деревеньке неподалеку.
Значит, сегодня именно тот день. День, когда Никербокер покинула Обитель. Я мечтательно улыбнулась, надеясь, чтобы она никогда не вернулась. Куда именно и зачем отлучалась несколько раз в месяц наставница, мы не знали, но ее отсутствие всегда превращалось в праздник. В такие вечера мы собирались в главном холле у большого старого камина и слушали треск дров, пожираемых ярким пламенем, читали книги и заплетали друг другу волосы. В эти моменты мне казалось, что я дома, а милая Фриция – мать, которая утешит и погладит по голове теплой, шероховатой ладонью.
– Ну, мои пташки, чем займемся сегодня? – тепло улыбаясь, спросила она.
Мы дружно переглянулись: конечно же, Фриция уже знала ответ.
– Будем читать роман! – прошептала Катарина, и все дружно рассмеялись.
– Романы романами, а уроки по расписанию!
Мы вяло тащились по коридорам Обители, периодически запинаясь и оттягивая время. Когда отсутствовала Никербокер, с нас словно спадали оковы, сдерживающие грудную клетку, мы могли спокойно дышать и даже смеяться, не боясь получить взбучку за шум.
Сегодня на улице снова было ветрено, поэтому все окна в замке плотно закрыты, но даже так, сквозь мелкие щели, в коридоры проникал мелкий пепел и щекотал нос.
– Что-то погода разыгралась… – щурясь и выглядывая в окно, буднично проговорила Катарина.
– Надеешься, что Никербокер потеряется в пепельной буре и не найдет путь домой? – усмехнулась я, толкая ее в бок.
Сестры рассмеялись, лишь проходившая мимо Оливия посмотрела на меня с укором. «Зануда», – подумала я и, взяв Катарину под руку, пошла следом.
Фриция выбрала самую уютную аудиторию в Обители, и мы дружной толпой вошли в комнату. На белых стенах были нарисованы причудливые цветы и пушистые зверьки, державшие в лапках орешки; небольшие стрельчатые окошки, украшенные разноцветными фресками, пропускали теплый свет, от чего комната окрашивалась в розово-зеленые тона; по полу были разбросаны коричневые пузатые подушки. Я побежала к подушке, находившейся у камина.
Эта комната давно закрыта, но в памяти сохранились воспоминания, как мы, еще будучи малышками, играли здесь.
– А я помню это место! – прошептала София, стоя посреди комнаты и оглядываясь вокруг. – И тебя, Тень, еще кроху! Ты уже тогда дерзила Никербокер и получала наказание, но это тебя не останавливало.
Она замолчала, словно сказала что-то лишнее, снова уходя в себя. К Софии сразу же подошла Кин и приобняла за плечи, уводя в сторону.
Наконец все места были заняты, а наши головы приготовились внимать рассказам Фриции. Наставница села перед нами за деревянный потертый стол и раскрыла учебник. Ее голос тихо шелестел, повествуя об истории мира, а огонь в камине ласкал поленья, оставляя на них темные полосы.
– Когда-то наш мир был един… – рассказывала Фриция. – Не было непроходимой Завесы и удушающего пепла в воздухе, и иногда небо становилось голубого цвета, а яркое