Лили. Сказка о мести. Роуз Тремейн
что они услыхали шепот утопленника, и они спустили ведро и крикнули ему, чтобы хватался за цепь и вылезал наружу. Но имя его было им неведомо, и Джесси сказал, что из-за этого-то они и не увидели в темноте его головы и рук, воздетых ввысь: он ведь не понял, что взывают к нему. Имена – штука ценная, добавил он, и, когда люди не знают, как тебя звать, ты словно тень меж древесных стволов или пушинка в небе над полями – то, чего не замечают.
Когда Лили вспоминает колодец на ферме «Грачевник», на ум ей чаще приходит не утопший мальчишка, а свежесть тамошней воды. Когда она уехала из Суффолка и возвратилась в Госпиталь для найденышей, чтобы готовиться к взрослой жизни, ее долго мучили болезни. Она не могла удерживать в себе пищу, очень похудела и ослабла. Врачи не могли понять, что с ней происходит, и наказывали ее за «строптивость» и за то, что она намеренно вызывала у себя рвоту. Ее посадили на молочную диету, и вскоре она поправилась, но ее очень мучила жажда, и она мечтала о большой кружке холодной свежей воды из колодца на ферме «Грачевник». Она рассказала о колодце Бриджет, сироте, с которой делила постель, и Бриджет ответила: «То, что мы пьем здесь, в Лондоне, наполовину вода и наполовину стоки, ибо поступает все это из реки, а река полна отравы».
В Суффолке детей из фермерских семей почти ничему не учили. Они получали то, что власти называли «азами знаний», ибо считалось, что этого им будет достаточно до конца жизни, какая будет ограничена несколькими акрами земли в глуши.
На пути от фермы «Грачевник» к деревне Свэйти особняком стояло небольшое кирпичное здание, и, хотя звалось оно школой, Лили оно всегда напоминало чайник. Учителей здесь было двое, они скучно преподавали Закон Божий, правописание и арифметику – когда по утрам, а когда в обед: расписание постоянно менялось, так что иногда Лили и мальчики, с трудом доплетясь по тропинке до школы, обнаруживали, что пришли не в то время.
Учительница жила на чердаке над школой, который Лили представлялся крышкой этого самого чайника. Звали ее мисс Олдройд, она везде ходила с Библией в тканевом переплете, прижимая ее к себе тоненькой рукой, и передвигалась медленно, осторожными шажками, словно сквозняк, дувший из маленьких окон, мог сбить ее с ног или вообще куда-нибудь унести. Она была очень старой и держалась за этот мир уже еле-еле, из последних сил. Она учила детей Закону Божьему и так истово верила в воскрешение душ, что Джозеф как-то пришел домой и сообщил Лили: даже дядя Джесси, рухнувший вместе с поездом в индийское ущелье, однажды восстанет из высохшего русла реки и пешком вернется на ферму «Грачевник». И Лили часто представляла себе этого мужчину или видела о нем странные сны, в которых он, стряхнув пыль разложения со своих одежд и пригладив усы, пробирался по скалистой долине с изумлением в сердце и искрой надежды в глазах.
Мисс Олдройд помогал сын викария, беспокойный юноша двадцати лет от роду по прозвищу Щепка Мартин, которому следовало бы ковать судьбу ученого в Кембридже, но вместо этого он осел