Ведьмина поляна. Василий Головачев
а то много мороку.
– Да понял я.
– Да уж, – усмехнулся Сан Саныч, – мороку от нас много, если все полезем в их мир.
Кот в коробе царапнул когтями стенку.
Любава оценивающе посмотрела на короб.
– Властиша?
– Что, простите?
– Миелов або мяут, чует поразише.
– Наш проводник.
– Звер лове натино, хищу живе. И што таве другари делом?
Максим догадался, что имела в виду беглянка.
– Мы хотели проверить, не потеряла ли ведьмина поляна свой секрет. Вы сказали – это переход.
– Переходи огурто многае, гэта опасень. Ино буди морок по земи испокон времати. Погибель всих!
– То есть если не заблокировать портал… э-э, переход, мир погибнет?
– Напрочь!
Максим встретил затуманенный взгляд Ильи.
– Расскажи ей про тех двух бандитов, что за котом охотятся, – сказал инженер.
Любава вопросительно посмотрела на Максима.
– Ко мне дважды приходили какие-то нехорошие парни, требовали отдать кота или убить.
Девушка нахмурилась.
– Оне вже проникати к нам за Грань.
– Кто – они?
– Ваши сбрендивша вбивци, – почти по-русски сказала Любава. – Оне пытко пересечь Рось и вдрати в Уерод. Нелюди.
Друзья переглянулись.
– Интересно, кого она имеет в виду? – проговорил Александр.
– Кажется, я понял, – задумчиво произнёс Максим. – Уж не украинские ли это нацики объявились в наших лесах? Бегут после разгрома.
– В какой-то Еурод.
– Вороги, – услышала военкома девушка.
– А вас кто преследовал?
– Медвор, – поняла она вопрос, – також древни слугха морока предков. Ходи к вам за Грань, не боятися ни остремя, ни опалеми. Мразь!
– Эт точно, – согласился Сан Саныч.
– В таком случае вам возвращаться опасно.
Любава оглянулась, продолжая хмурить красиво очерченные брови.
– Скоро подойды дружни со браты.
– Может, пойдёте с нами?
Любава с сомнением посмотрела на друзей, что-то решая, но ничего сказать не успела.
В кустах за спиной Максима послышался треск, он оглянулся и увидел мелькавшие за деревьями почти неразличимые в сумраке леса фигуры в камуфляже.
Глава 8
Фёдору Трофимовичу Лещине пошёл восемьдесят четвёртый год, но это был ещё достаточно крепкий старик, изъявивший желание остаться в Гнилке, где он прожил все свои годы. Из деревни он решил не уезжать, хотя в ней уцелело только два дома: его хата-пятистенка почти столетнего возраста и дом Варсанофия Ивановича, жившего через два двора. Остальные строения либо рухнули от старости, либо стояли заколоченные.
Гнилку давно списали чиновники райцентра Жуковка как бесперспективную, дороги к деревне заросли травой, и от Сещи до неё доехать было сложновато. Когда у Фёдора Трофимыча была пегая лошадка Красуня, он иногда ездил в Жуковку, имевшую магазин, клуб и базар, да и недалеко стояла военная база со своим