Ведьмина поляна. Василий Головачев
благо их дома было предостаточно, так как отец играл в теннис, а также складные ножики, вилки, шарики из подшипников, небольшие камешки, швейные иголки, еловые шишки, спицы и даже сухие комки грязи. Хуже всего давались ему спички и лёгкие длинные щепки, траектория которых зависела от колебаний воздуха и от их хрупкости. Но в конце концов и они стали подчиняться расчёту, игре пальцев, интуиции и глазомеру, особенно после того как с молодым Жаровым начал заниматься дядя Никифор.
Конечно, Мусабаев тоже занимался изучением колющего ассортимента, иначе не стал бы рисковать, вызывая соперника на состязание в ловкости – по сути своей. Но в своём превосходстве он ошибся.
Максим метнул первую зубочистку.
Вращаясь вокруг оси (самое сложное было придать ей импульс вращения), зубочистка преодолела три метра и вонзилась в самый ободок центрального красного кружка.
Зрители захлопали, возбуждённо переговариваясь.
Место метателя занял Мусабаев. Долго целился, несколько раз вскидывая руку, наконец бросил.
Его стрелка вонзилась близко от зубочистки Максима, но за пределами круга.
Зрители загудели.
Мусабаев сверкнул глазами, шумно выдохнул, но затевать обсуждение броска соперника не стал.
Второй бросок Максима оказался удачнее первого. Зубочистка воткнулась точно в центр круга.
Наградой метателю были аплодисменты посетителей ресторана, едва умещавшихся в холле. Захлопал в ладоши даже Пилигин, пригласивший к себе поближе на всякий случай охранника в чёрном.
Мусабаев ответил почти с тем же успехом, хотя его зубочистка не удержалась на доске и через несколько секунд упала. Он выругался, багровея, озадаченно и с опаской глянув на противника.
Максим сосредоточился на третьем броске, поднял руку, и в этот момент спутник Мусабаева, брюнет, гортанно крикнул:
– Ха!
Рука дрогнула, и лишь в последнее мгновенье Максим сумел закрутить стрелочку. В красный кружок она тем не менее не попала, воткнувшись на один сантиметр ниже, и Максим с разочарованным выдохом понял, что это поражение.
Поступок брюнета возмутил всех зрителей.
Сан Саныч ухватил его за руку, согнул в три погибели и повёл, брыкающегося, к выходу из ресторана. На помощь брюнету кинулся блондин, однако его перехватил охранник.
– Тише, джигит, тише, тут полиция недалеко!
Послышались гневные реплики, кто-то предложил прекратить нечестный поединок, но Максим был великодушен.
– Пусть бросает, – поднял он руку вверх, призывая к тишине. – Потерпите минуту. Иначе будет неправильно.
На этот раз Мусабаев целился недолго, нервно подбрасывая вверх зубочистку. Было видно, что он колеблется. Затем сделал широкий шаг вперёд, зайдя за условную черту соревнований на полметра, кинул, и его стрелка, кувыркнувшись, не долетела до мишени.
Зрители возликовали.
– Бог шельму метит! – назидательно сказал Сан Саныч.
Мусабаев побледнел, сжал кулаки, собираясь ответить в своём хамоватом стиле, но глянул на охранника,