Пока не погаснут звезды. Юлия Цыпленкова
Гротеру высший балл, хотя точно знала, что сейчас он скрежещет зубами от злости. – Лиза-Лотта! Милая!
За спиной послышались торопливые шаги, я злорадно оскалилась за ширмой из ладоней. Игра «Достань Гротера» с некоторых пор мне чрезвычайно полюбилась. И ведь придраться не к чему, из легенды не вышла. «Муж» догнал меня, резко развернул, и я влетела ему в объятья.
– Дуришь? – прошипел мне в ухо аривеец, затем зажал лицо в ладонях и покрыл быстрыми поцелуями, приговаривая громче: – Ну что ты, девочка моя? Ты всё неверно поняла.
– Я всё верно поняла, – всхлипнула я, пытаясь снова вырваться. – Не желаю тебя больше видеть!
– Ну что мне сделать, чтобы ты меня простила? – беспомощно вопросил до нельзя расстроенный Гротерро.
Я на мгновение вышла из образа и глумливо хмыкнула, указывая взглядом на пол. Аривеец явственно скрипнул зубами и… красиво упал передо мной на колени.
– Прости, – с надрывом воскликнул он, уже сильно переигрывая. – Клянусь, ты всё неверно поняла. Лиза-Лотта, я люблю тебя.
– Что? – пролепетала я, прикрываясь ладонью, чтобы скрыть ухмылку. – Я не слышу.
– Я люблю тебя, – чуть повысил голос «муж».
– Ты так тихо говоришь… – я отвернулась, снова сделала шаг к двери, и Гротер заорал:
– Я люблю тебя! Сколько можно надо мной издеваться?! – последнее было явно от души.
Обернувшись к нему, я снова закрыла лицо руками и затряслась от беззвучного смеха. Аривеец поднялся с пола, шагнул ко мне и, крепко прижав к себе, снова склонился к уху:
– Впервые хочу убить женщину, – прошептал он.
– Ты разрушаешь нашу легенду, – тоже шепотом ответила я.
– Ты уже готова к исполнению супружеских обязанностей? – полюбопытствовал аривеец.
– Не-а, – я жизнерадостно мотнула головой
– Тогда ты не оставляешь мне выхода, мне придется как-то удовлетворять свои потребности…
– Кулак, любимый, – внесла я вполне конструктивное предложение. – Сцеживай, счастье мое.
– Я смотрю, тебе мой член покоя не дает? – ядовито спросил Гротер.
– А ты не веди себя, как озабоченный при… – и «супруг» перебил меня, так и не дав договорить:
– Не становись су…
– Ох, Эрик, – теперь прервала Гротера я, затем обхватила его лицо ладонями и прижалась к губам. – Ты так меня возбуждаешь, когда обзываешься.
– Врушка, – хмыкнул аривеец едва слышно и облапил мой зад на глазах зрителей, следивших за разыгравшейся драмой, затаив дыхание: – Кажется, мы немного шокировали других пассажиров своей непоследовательностью.
– Ну, мы же «эти странные земляне», – усмехнулась я, слегка прикусила «мужа» за нижнюю губу и отстранилась.
Гротер обнял меня за талию и потянул к столику, где уже успели навести порядок. Он сделал заказ, я опустила взгляд, и теперь вырисовывала пальцем на поверхности столика невидимые вензеля. Крик души аривейца – единственное настоящее во всем разыгранном спектакле,