Домашняя. Моник Ти
что скоро начнёт захлебываться, если он её не отпустит. Будет захлёбываться в сперме… эти мысли возбуждали её, но вызывали дикое омерзение.
– Я никуда не отпущу тебя, пока всё не проглотишь, ― игриво пригрозил Альберт.
– М…м… ― жалобно и протяжно взвыла Гюнай. Она хотела громко возразить ему, что не станет есть сперму, но не могла. Теперь она не могла открыть рот, иначе всё вылезет наружу… вся его сперма и её вязкая слюна, которой становилось всё больше. И это будет дикий стыд для неё. Гюнай всегда боялась облеваться во время секса. И пусть даже в этом парень виноват, всё равно этот минус будет не в её пользу.
– Ты моя жена. Считай, что я тебя пометил, ― с ухмылкой сказал Альберт. Он приложил одну ладонь к её щеке и начал нежно поглаживать.
«Пометил? Он что, меня за собаку принимает?» ― нервно подумала Гюнай. Возмущение и желание сопротивляться в ней только возрастали.
– Ну же, детка, глотай, ― игриво повторил Альберт. Его голос звучал нежно, не требовательно, и всё равно она не хотела подчиняться.
– Мм… ― громко мыкнула Гюнай и показательно нахмурила брови. Неожиданно он это заметил и подушечкой большого пальца погладил её бровь, как бы велел не хмуриться.
– Докажи, что считаешь меня своим мужем, ― сказал Альберт.
«Мало было обкончать рот, так ещё и проглотить всё требует» ― с возмущением подумала Гюнай. Она хотела сопротивляться, но уже не знала, как это сделать. Он прикрыл её своим телом и никуда не отпускал. Одной рукой всё также настойчиво придерживал её голову.
– Если ты моя жена, то не должна меня брезгать, ― деловито разъяснил Альберт,― я этого не потерплю. Уяснила?
В следующее мгновение он начал хлопать её по щеке, будто презрительно её бил. В этот момент Гюнай почувствовала обиду и унижение. А ещё поняла, что он заставит её проглотить сперму. Всё именно к этому идет. Сначала он просто сказал, потом требовательно сказал, а теперь доказывает, что она должна это делать, потому что стала его женой. И Гюнай чувствовала, что следующим этапом принуждения станет применение силы… но неужели он будет заставлять её силой, если она категорически откажется глотать сперму? Гюнай боялась это проверять. Опять-таки исходила из мысли, что не хочет испортить их первый раз.
– Давай ты сейчас проглотишь всё, и мы об этом поговорим? ― деловито предложил Альберт. Он приложил ладонь к её губам, будто желая помешать открыть рот. В этот момент Гюнай почувствовала ещё большее принуждение. Она посмотрела ему в глаза и затаила дыхание. Не знала, что делать дальше.
– Глотай, ― требовательно повторил Альберт, ― пока ты моя жена, будешь это делать.
У Гюнай замерло сердце, когда она это услышала. Это прозвучало грозно и грязно. Вызывало в ней омерзение и протест, но в то же время возбуждало. Гюнай почувствовала, как её влагалище сжалось, а по телу пробежалась странная дрожь, будто волна расслабления. Она чувствовала себя во власти сильного мужчины, против которого