На пути к звёздам. Размышления ротного барабанщика. Виктор Владимирович Беник
их проведения не меняется с незапамятных времён. Начинается всё с торжественной части, дальше банкет, танцы, потом выпускники отправляются встречать рассвет, а далее уже могут быть интерпретации. То есть, после восхода солнца все расходятся или же возвращаются к месту проведения торжества и банкет продолжается уже до победного конца. Нам достался второй вариант. Как и в случае со свадьбами, гуманитарный подарок в нашем лице был отправлен играть на выпускном вечере подшефной школы. Мы добросовестно отработали вечер, выпускники уже собрались встречать рассвет. Решили сворачиваться и мы, как вдруг к нам подошёл один из родителей, а в реалиях – полковник, заместитель начальника нашего факультета и объявил нам:
– Так, товарищи курсанты, дети встретят рассвет и вернутся потанцевать. У вас примерно два часа. Вы пока отдохните.
Он повернулся и, уверенный что дело сделано, пошёл в толпу праздновавших…
Страшного конечно ничего не было. Не первый раз нам предстояла бессонная ночь. Сами понимаете, караулы, наряды, учения. Но был один момент, который всё-таки вызывал некоторое беспокойство. У нас на утро следующего дня был экзамен по неорганической химии, при чём – итоговый, оценка за который шла в диплом…
Делать нечего. Мы перекусили слегка и пошли из душного школьного актового зала прогуляться. Настроение было не очень, надо было найти развлечение. А что можно придумать в час ночи в жилом микрорайоне, в темноте, так как фонари горели через два на третий. Ночной полумрак разбавляли редкие светящиеся окна панельных девятиэтажек. Было тепло и тихо. Родин хлопнул в ладоши, звук заметался между соседними домами.
– Однако акустика! – восхитился Серёга. – А ну давай попробуем… Сулико!
Родин загорелся идеей, даже в темноте было видно, как заискрились его глаза. Он повернулся к Беркутову:
– Игорь в терцу, – потом обращаясь к Шайдулову, – Фарид, в униссон.
И сначала негромко, но потом всё более набирая уверенность и стройность в ночьной тиши спального района города поплыло:
Долго я бродил среди скал,
Я могилку милой искал,
Но её найти не легко,
Где жи ты моя, Сулико…
И вот уже все пятеро, в полный голос, млея от удовольствия, подхватили:
Увидал я розу в лесу,
Что лила, как слезы, росу.
Ты ль так расцвела далеко,
Милая моя Сулико?
Ты ль так расцвела далеко,
Милая моя Сулико?
Как только смолкли последние слова куплета, Родин, хлопнув над головой в ладоши крикнул:
– Лезгинка! Тара-ра-ра-ра
Все подхватили:
– Гоп! Гоп! Гоп! Тара-ра-ра-раа-ра-ра…
Сначала мы просто хлопали в такт музыке, потом, разгорячённые собственным самодеятельным битбоксингом, кинулись танцевать. Ночная тишина взорвалась, разлетаясь на мелкие, звенящие между домами, осколки эха. И дома, казалось задрожали, закачались, зажигая окна…
– Вы чё там ахирели что ли?! – жахнуло у нас над