Гамбит по Воскресенскому. Ольга Арунд
но подстраховаться никогда не помешает. Особенно, в моём случае.
– Я в шоке, – Стася, как обычно, понимает всё без слов. – Вали быстрее, пока он не сдал тебя ментам.
– Не могу.
Отчаяние, ужас, ступор – я забыла, что это, когда познакомилась со Стасей. Девчонка, о которой я за полтора года так и не выяснила ничего, кроме имени, стала мне сестрой.
Именно она вытащила меня из-под какого-то моста, просто услышав всхлипы. Промокшую, продрогшую, с затравленным взглядом и опухшим от слёз лицом.
– В смысле не можешь? – Несмотря на степень засады, я улыбаюсь. Так и вижу, как она иронично подняла смоляную, словно татуажную бровь. – Разучилась взламывать замки?
– Нет здесь замков, Стась, – на выдохе. – Одни идиотские сенсоры.
– Говорила я тебе, учись ломать, так нет… – ворчит она, но уже стучит по клавишам. – Чеши к своим сенсорам. Сломаешь корпус, найдёшь…
– Стась, – видимо, что-то такое звучит в моём голосе, что она замолкает. – Стась, у него дверь на отпечатке, мне не выйти.
Не выйти. И с двадцать пятого этажа не спрыгнуть. И как бы ни хотелось это признавать, но он предусмотрел действительно всё.
– Ты не в офисе, – мгновенно рубит фишку Стася. Молчит несколько долгих мгновений. – Он что, притащил тебя домой?
И ответить вдруг становится страшно, несмотря на всю браваду.
– Да.
– Гад. Решил воспользоваться случаем? – яростно шипит она. – Так, я сейчас сама им попользуюсь. – И стук ногтей по клавишам становится ещё отчётливее. – Ты ещё в порядке? Давай-ка запрись пока в ванной и не открывай, а я обеспечу ему сейчас весёлую жизнь…
– В порядке, но… стой! Стой, Стась! Он… он меня узнал.
С той стороны трубки воцаряется мёртвая тишина.
Потому что тогда, когда я была наивной девчонкой, скрыться помогла именно она. Стася без фамилии, отчества, зато с потрясающим талантом к программированию.
– Сдаст?
– Нет. – В честность Воскресенского я верила. Глупо, конечно, но в людях я никогда не ошибалась. Никогда после того раза.
– С чего бы это?
– Не сдаст, если я помогу ему. Если также устроюсь в… к конкурентам, нарою на них компромат и смоюсь по-тихому.
– Боже, когда ты перестанешь верить людям, Май. Ну, не с твоей биографией на такое надеяться. Или ты всерьёз считаешь, что он не воспользуется случаем выслужиться? – Стася вздыхает. – Конечно, Воскресенского нельзя назвать бедным, но сравнения с твоим папочкой он не выдерживает.
– Я и не верю. – Вру. – Поэтому сбегу завтра. Там как раз намечаются какие-то поездки, так что шанс будет и явно не один.
– А если он запрёт тебя с этим своим отпечатком? Давай, не дури, я сейчас сама всё улажу.
– Нет! – Злость на то, что меня считает ни на что не годной даже она, возвращается, как всегда некстати. Зато добавляет нужной уверенности и холода в голос. – Я справлюсь.
На этот раз тишина не только мёртвая, но и явно неодобрительная. Словно я снова дома, где все мои капризы, конечно, выполняются, но исключительно по вескому