Тишина. Алексей Сергеевич Банный
Маше дежурные извинения, и попытался вернуться к работе над конкурсной документацией, но буквально через десять минут в кабинет влетел Николай Алексеевич.
– Ты совсем охренел, Сережа?!
– Простите, не понимаю. – Аксатов неосознанно втянул голову в плечи, ошеломленный неожиданным натиском.
– Мы как с тобой договорились? – Начальник немного сбавил обороты, но все равно нависал грозовой тучей. – Ты извиняешься, и я забываю про служебку. Так?
– Но я извинился.
– Да что ты там извинился! – влезла в разговор Маша. – Промычал что-то себе под нос.
Аксатов собрался было высказать этой пигалице все, что он в эту минуту думал о ее слухе и умственных способностях, даже успел набрать полную грудь воздуха, но в последний момент сдержался, решив не нагнетать и без того очень нервозную и неприятную ситуацию, возникшую на пустом месте. Было бы верхом глупости приправить ее сейчас реальными оскорблениями.
– Так что делать будем, Аксатов? – Николай Алексеевич навис над подчиненным еще больше, показывая свою власть.
Сергей промолчал. Ответить ему было нечего, разве что еще раз принести этой дуре ничего не значащие извинения. Но вот именно этого он делать отчаянно не хотел. Ситуация становилась не просто унизительной, она стала напоминать откровенное издевательство, и потому Аксатов просто молчал, отстраненно глядя в монитор на недоделанную сводную таблицу оборудования. Николай прождал ответ около минуты и отстранился от стола подчиненного.
– Ну я понял, по-хорошему ты не хочешь. Как был всю жизнь Тухля, так и остался. Служебка сегодня же уйдет наверх, так что жди приказ о дисциплинарке.
Начальник отдела вышел из кабинета, и Сергей под торжествующие взгляды своих коллег прижал руку к привычно заскулившему от нервного напряжения левому виску и устало уронил голову на стол. Минус треть зарплаты. Теперь о свидании с Софией можно даже не мечтать, теперь выжить бы.
3.
Тот, кто придумал, что понедельник – день тяжелый, вряд ли переживал этот день в шкуре Аксатова. Промоченные подслащенным компотом брюки к вечеру высохли, но все равно выглядели жалко. Как ни пытался Сергей замыть пятно, на темной тонкой ткани брюк оно все равно проступало слишком сильно, и главная его проблема теперь состояла в том, что ему надеть на следующий день на работу, ведь запасной одежды у него не было. Так сложилась семейная традиция, что в первую очередь вещи покупались дочке и супруге, а ему уже по мере необходимости, и эти брюки были еще достаточно юны, всего то около года.
Но именно пострадавшие брюки и спасли Сергея от необходимости именно в этот день объясняться с Натальей по поводу потери целой трети дохода. Именно в этот понедельник ему отчаянно не хотелось обсуждать финансовые вопросы. Хвалиться и гордо выпячивать грудь, изображая из себя добытчика, он все равно не мог, а чувства вины ему на сегодня уже хватило. И когда по-прежнему обиженно молчавшая супруга отогнала его от стиральной машины,