Прости грехи наши… Книга вторая. Елена Дмитриевна Фетисова
на тонких высоких каблуках.
Парень открыл рот.
– Ты, что на педсовет, так нарядилась? – от удивления, он даже забыл, зачем ее звал.
– В ресторан, – поправила она свои темные, красиво уложенные волосы. Губы ее непривычно были накрашены яркой, в тон платью, помадой. Глаза, которые всегда выводили его на чистую воду, сейчас, с подведенными стрелками, сами лукаво и заговорчески блестели. Будто это и не Оля была вовсе.
– Ну, ты даешь! – выдохнул парень.
– Зачем звал?
Ванька, все еще молча, смотрел на нее.
– Забыл…, – признался он.
– Что-нибудь потерял?
– Да…, – растерянно проговорил Иван, – Тренировочный костюм, – и тут же спросил, – А с кем это собралась наш товарищ завуч в такое сомнительное заведение?
– С каким-то московским профессором, – ответила обыденным тоном Оля, изучая свое отражение в зеркале шкафа, – Как я выгляжу?
Ванька заслонил его своей большой фигурой.
– Ужасно! Как манекен в Центральном универмаге! – злорадно ответил парень.
Но на Ольгу его ответ не произвел впечатления. Это еще больше разозлило Ваньку.
– С дядей Сашей, значит, за все эти годы ты не нашла времени, даже в кино сходить ни разу, а с каким-то ученым хмырем, в ресторан собралась?!
– Ха, – пренебрежительно дернула Ольга плечами, – Ты меня, что воспитываешь?
– Ха, – передразнил ее мальчишка, – Как есть дяди Сашин борщ мы любим, сырнички из деревенского творожка.… Ходить по чисто выбитым коврам, которые он таскает с пятого этажа …
С улицы несколько раз просигналила машина.
– Мне некогда с тобой спорить, – Ольга положила его костюм на кровать, и торопливо вышла из комнаты, – Ужин на плите! – крикнула она напоследок.
Взволнованный Ванька выскочил на балкон.
Черная блестящая «Волга» со столичными номерами стояла у подъезда. Очкастый дядька с маленькой бородкой, поправив галстук, выбежал навстречу появившейся Ольге, и распахнул перед ней дверь машины.
Ваньку затошнило.
– Московский козел! – проскрежетал зубами мальчишка.
– Вы не против? – занес руку с бутылкой над Ольгиным бокалом профессор.
– Совсем чуть-чуть, – улыбнулась женщина, стараясь не глядеть на него.
Профессору было лет за сорок. Белая кожа и русые с проседью волосы делали его лицо каким-то неестественным. Еще эта неуместная бородка клинышком и очки…, будто он был персонажем какого-то спектакля. Изъяснялся мужчина тоже необычно, хотя выглядел очень галантным и услужливым.
– Вы такая красивая, что я немножко теряюсь, – признался ученый, – «Есть женщины в русских селеньях…», – некстати начал цитировать он, – и тут же спохватился, – О, я не представился… Арнольд Леонидович.
Оля снова улыбнулась, и подумала, что полумиллионный город, в котором она живет, не очень подходил под понятие «селенье».
– Наташа!
– За знакомство! – поднял мужчина бокал.
Оля пригубила вино. Оно было приятно терпким на вкус.
– Значит,