Тревожный Саббат. Алина Воронина
«Надень сейчас же. Или твоя группа лишится процентов за сегодняшние продажи».
Ким встала из-за стола и повесила парик на доску позора. Она старалась не смотреть в глаза коллег. Затем также молча села и принялась за работу. Но в этот раз говорить стало сложнее, пришлось прерваться и выпить стакан воды.
Вскоре фаерщица снова перевела глаза на доску: «Ким, твоя группа сегодня остается на штрафные два часа. Процентов вы лишены. Сейчас же надень парик».
Девушка подошла к доске и нарисовала руку с поднятым вверх безымянным пальцем. Потом снова села на место, глядя в пол.
Еще через некоторое время появилась надпись: «Вся смена лишится квартальной премии, если ты не наденешь парик!»
И тут у Нейрохирурга, молодого человека с татуировкой во всю спину, сдали нервы. Он рассчитывал на эту премию. И уже договорился с крутым мастером сделать рисунок бенгальского тигра на ноге. А тут какая-то роботетка ерепенится от чувства собственной важности.
Нейрохируг не спеша встал, поставил телефон на долгую паузу, установил на компьютере пароль, затем подошел к доске и снял парик. Так же не торопясь, подошел к девушке и аккуратно надел ей парик. При этом почти нежно прошептал ей на ухо: «Только дернись, детка. И я разобью в кровь твою самодовольную рожу. Твое дело – болтать и продавать. Поняла, роботетка?»
– Поняла, – проблеяла Ким, не на шутку испугавшись.
Через два часа девушка поймала записку от Цеси: «Молодец, я тобой восхищаюсь. Ты все равно победила».
Ким улыбнулась ей с искренней благодарностью, а затем расстегнула блузку так, что стало видно нижнее белье. Это не осталось незамеченным Александром:
– Так. Ким, ты опять взялась за свои фокусы. Сейчас же застегнись.
– Ой, вы о чем? – невинно спросила девушка, хлопая ресницами.
– Коллеги! Александр домогается до Ким, – неожиданно крикнула Цеся. – Это харрасмент.
– Цеся? Ты что… Вы сегодня белены объелись? – выдохнул начальник. Он посмотрел на девушку почти с болью. – Да шут с ней, с роботеткой. Пусть хоть голой сидит. Но ты… Цеся… Ты всегда была такой… такой нашей. Такой правильной.
– Была, – коротко ответила Цеся, глядя Александру в глаза.
Тот махнул рукой и отошел от группы №17.
Вскоре доски позора и почета приобрели свой привычный вид. Менялись фамилии. Слышалось:
– Самойлов, плохие показатели по времени.
– Лемешев, у тебя ни одной продажи за час. Стыд и позор.
– Работаем, думаем о будущем. Клиенты – наше счастье.
Закончив смену, Ким и Цеся спустились в раздевалку.
В этот раз девушка взяла парик с собой: «И что на меня нашло? – с тоской подумала она. – Зачем я дразнила Александра? Кому хотела доказать свою правоту? Но как же все надоело».
В ту ночь девушка не бежала, а плелась, еле переставляя ноги. Ее все время преследовал холод, хотя стоял теплый май. Ким смотрела на звезды и думала, что все пропало: «Боги мертвы, и молиться некому. Призракам нужна моя боль, а может, и жизнь».
Девушку трясло все сильнее. И когда она вошла в подъезд, то