Костры из лаванды и лжи. Валерия Шаталова
со знакомством было покончено, обедающие предпочли вернуться к более интригующей теме.
– Я слышала, что мадам Роше училась вместе с будущим мужем, – закинула удочку девушка с жёлтым жирафом на груди. Женя так и не смогла вспомнить, как её зовут.
– Всё верно, на одном курсе с мсье Роше и, между прочим, с мадам Бланшар, – кивнула Мишель, помешивая кофе. – Но на разных факультетах. Бертин увлекалась живописью, училась на искусствоведа. Очень творческая была личность. Так креативно одевалась…
– Как интересно, – неожиданно прервала её Элен, – а можете поподробнее рассказать?
– Ну я деталей уже не помню, – добродушно усмехнулась Мишель. – В стиле, знаете, вольного художника. Балахоны с вышивкой по подолу. Серьги с тяжёлыми подвесками. То шарф, бывало, на голову повяжет, то браслеты на руки нанижет до локтей. Она как раз занималась росписью стен в башне, когда всё произошло.
– Творческие люди, они всегда со странностями, – авторитетно заявила Аннет. – Вот взять хотя бы нашего мсье де Гиза… Эмоции бьют через край, бешеная харизма!
– Да-да, мне говорили, что мадам Роше обладала взрывным темпераментом, – подтвердила Кларисса. – Особенно после свадьбы это ярко проявилось – ревнивые скандалы, подозрения, истерики, мания преследования…
– Неудивительно, что мадам Роше ревновала, ведь мсье Роше – такой красавчик… – мечтательно произнесла Элен, подперев рукой подбородок. – Он вёл у нас как-то факультатив по истории. Все девчонки в группе по нему с ума сходили.
«Красавчик?! Что у этой Элен в голове… Нет, Роше, несомненно, интересный мужчина, но уж назвать его красавчиком… с его резкими чертами лица и суровым взглядом…»
– Ну это сплетни всё, насчёт ревности, – одёрнула девушку Мишель. – Мсье Роше – порядочный человек, он не стал бы обманывать собственную жену.
– Может и не в ревности дело, а в каких-то других проблемах… – вставила всезнающая Кларисса. – Это, конечно, только слухи, но расследование того несчастного случая очень быстро прекратили, как будто трагедия произошла не по недосмотру кого-то из строителей, а Бертин сама… ну вы понимаете.
За столом воцарилось тяжёлое молчание. Никто не хотел произносить вслух слово «самоубийство», но думали именно об этом.
– Всем доброго дня и приятного аппетита! – скрипучий голос мадам Трюдо разрушил чары, и девушки, бормоча ответные приветствия, склонились кто над тарелками, кто над чашками. Больше тему таинственного происшествия в правой башне за обедом не поднимали. Никто не хотел получить жёсткую отповедь пожилой смотрительницы музея, ненавидевшей досужие сплетни.
Остаток дня Женя провела в предвкушении шопинга. Если задуматься, то это, пожалуй, был первый раз, когда у неё появилась возможность свободно и в своё удовольствие походить по магазинам, да ещё и в компании со интересной и стильной француженкой , и выбрать именно то, что хочется, в разумных пределах, естественно, но зато не на рынке или по уценке.
Закончив все запланированные