Костры из лаванды и лжи. Валерия Шаталова
добавил в голос высокие нотки, пытаясь спародировать Женю: – где условия получше и оклад повыше.
– Но…
– Что тогда, Евгения? На шее моей сидеть будешь? Бес-тол-ко-вая! – отчеканил он, выделяя каждый слог, а затем разорвал газету на клочки и бросил на только что вымытый пол. – Заканчивай тут и иди вниз.
Без десяти семь Женя вышла из квартиры и по ступенькам побежала на первый этаж – домофон уже года три не работал, так что спускаться и встречать дядиных посетителей входило в её обязанности. Она выскочила из подъезда и полной грудью вдохнула воздух летнего самарского вечера – выхлопы автомобилей и тонкий запах флоксов с клумбы… Всё лучше, чем искусственные благовония аромадиффузора.
Элегантная дама лет сорока вышла из подъехавшего такси и коротко кивнула Жене, позволяя проводить себя в «кабинет» к Константину Игнатьевичу. Клиентка брезгливо поморщилась в стареньком лифте, от тапочек отказалась одним лишь надменно-возмущённым взглядом и прошествовала на сеанс, оставляя шпильками цепочку округлых вмятин на стареньком линолеуме, постеленном ещё при Хрущёве.
«Клиентка определённо из очень дорогих. Элитная».
Этот факт радовал – недовольство дяди Кости будет компенсировано денежным эквивалентом, а это давало шанс окончание дня провести в тишине и покое.
Женя заварила себе чай из пакетика, который стащила с работы. Воровато кинула в кружку аж два кубика сахара и зажмурилась от удовольствия.
«И пусть все проблемы подождут за пределами этой кухни. А здесь только я, аромат бергамота, и сладкий чай, запретный, но такой вкусный».
Остаток вечера и правда прошёл тихо. Клиентка ушла, дядя не показывался из своего кабинета, который одновременно являлся и его спальней. Так и не решившись раскинуть таро для себя, Женя расстелила постельное бельё на узком диванчике в кухне, забралась под тонкий плед. Стрелка часов над столом едва приблизилась к десяти, но негативная аура прошедшего дня так давила, что Жене не терпелось оставить все позади. Она вытянулась, чуть разведя руки и ноги в стороны, насколько позволяла ширина дивана, и сосредоточила внутренний взор на ступнях, мысленно расслабляя их, затем плавно перешла к голеням, икрам…
Резкий визг звонка заставил её подскочить. Женя едва не рухнула с дивана, а в районе голеностопа что-то подозрительно щелкнуло.
– Открой! – крикнул из спальни дядя.
– Сейчас, минутку, – отозвалась она, суетясь, пытаясь одновременно растереть ногу и одеться. – Я уже легла.
Звонок повторился снова, а рука никак не попадала в рукав блузки.
«Да что ж такое!»
Хлопнула дверь дядиной комнаты, в коридоре раздались шаркающие шаги, затем лязгнул замок… Женя обречённо замерла – снова испортила ему настроение.
– Константин Игнатьевич, миленький, доброго вечера, – послышался лебезящий голос Розы Ильиничны, соседки из сорок пятой квартиры. – Прошу прощения за столь поздний визит, но я совсем не могу уснуть.
– Сонный