Комбикорм для птицы счастья. Владислав Михайлович Погадаев
энтузиазмом рвался помогать отцу по хозяйству.
− Глядишь, и забудет эту воблу сушёную. Господи, сделай так, чтоб нашла эта зараза Женька в том Екатеринбурге свою судьбу, да отстала от нашего Павлика во веки веков! Аминь! − молилась Елена Павловна так, как сердце подсказывало, и крестилась на старую, ещё бабушкину, икону.
Пресвятая Богородица смотрела на Елену Павловну с сочувствием и пониманием…
* * *
Вечером третьего дня старших Ракитиных ждал старательно убранный дом и запах выпечки. Не решившись без спроса брать из холодильника дорогие продукты, Катерина надумала приготовить, что подешевле: капустный пирог да картофельные шаньги. Благо, бабуля научила!
– У, вкуснотища какая! – Пашка, отломил угол пирога, целиком засунул его в рот и, забывшись, облизал пальцы. – Ум отъешь!
Елена Павловна, расценив это как добрый знак, достала из ямки хрустящей квашеной капустки, кисленьких бочковых огурчиков, солёных рыжиков, настрогала мороженой нельмы, ароматного деревенского сала с чесноком, а Платон Данилыч водрузил в центр стола заветный графинчик с настоянным на кедровых орешках самогоном собственного производства.
Сначала выпили за присутствующих, потом за хозяйку и её золотые ручки, потом за здоровье дорогой гостьи, а потом разговор как-то сам собой перешёл на Катьку и Катькины дела.
Растроганная и расслабленная домашней наливочкой и доброжелательным вниманием, она рассказала всё: как бедовали с бабулей после гибели родителей − сотрудников геологической экспедиции; как после окончания школы устроилась фасовщицей на химкомбинат: бабуля сильно болела и хотела, чтобы внучка поскорей встала на ноги, не дай Бог что; как по субботам и воскресеньям помогала бабушке торговать на рынке домашними пирожками, таская их в двухведёрной пайве, закутанной в одеяло; как уже после смерти бабушки на том же рынке познакомилась с Тимуром…
Вот только про страшные Генкины слова, да про свои подозрения рассказывать не стала: постеснялась или побоялась.
При упоминании Тимура Елена Павловна посмотрела на мужа и выразительно двинула бровями. Некурящий Платон Данилович в ответ только сокрушённо вздохнул:
− Ну, что, Павка, пойдём покурим что ли…
Глава 8
Убирая со стола, Елена Павловна ругала себя распоследними словами: раскатала губу, дура старая! Из огня да в полымя! Нашла сыну невестушку − каждый в глаза плюнет и прав будет: рыночная подстилка! Щёки её полыхали жаром: ладно, Пашка − дурачок. С него какой спрос. Подобрал змейку себе на шейку. Но она-то − баба тёртая − пригрела в семье неведомо кого! Тоже мне, одноклассница! Завтра же чтобы духу этой одноклассницы в доме не было!
* * *
Ночью в супружеской кровати Платону Данилычу было сказано:
− Ты ЭТУ в дом привёз − тебе и увозить! Нет что ли вокруг девок нормальных? Приволок шушеру. Мало я слёз пролила с этой шалавой – Женькой? А тут ещё круче: родит нам внучонка-татарчонка − позор на весь город…
− Лена, ну ты ж, вроде, в Бога веришь! Сироту обижать − грех…
−