Стёртые воспоминания. Родионова Маргарита
ла вечернее платье? Она хотела в красивом платье, в туфлях на высоченных каблуках почувствовать себя королевой бала. Расслабиться от работы и домашних дел в атмосфере праздника. Где тебе всё принесут, уберут, развлекут, где музыка, смех, развлечения. Катерина так ждала этот корпоратив, чтобы быть на нём красивой, счастливой, беззаботной.
А шампанское, «шубу» и «оливье» готовить ей? Сначала надо купить продукты – она знала, что её муж даже не шевельнётся, чтобы сходить в магазин – денег у него, как всегда нет. Творческий простой же! Готовить тоже ей, а времени ни на что не хватало. Конец года, надо сдавать журнал, закончить статью, купить ёлку, продукты, приготовить… Она с радостью согласилась провести новый год, организованный редакцией, в ресторане, чтобы ничего не делать дома, отдохнуть в праздничной атмосфере, потанцевать и оказаться в сказочно-волшебном мире Нового года. Нет у неё времени на всю эту предновогоднюю суету. Да и желания не было. Достал муж, достал любовник, достала свекровь, достала мама, достали подруги. Все, словно сговорились, и ждали от Катерины действий, праздника, развлечений. Всем что-то было надо от неё. И никто, никто не спросил:
– Катя, а как ты хочешь провести Новый год?
Её муж патологически, обречённо не приспособлен к жизни. Куда она смотрела, выходя за него замуж?! Ведь говорила мама:
– Катюша, творческие люди хороши в необязательных отношениях. Пообщались – разошлись. Встретились – пообщались. Для семьи это непригодный вариант.
Ох, как мама права! Она всегда оказывалась права, поэтому Катерина часто бунтовала и поступала вопреки маминым нравоучениям. Потому что надоело, потому что она давно выросла и у неё своя жизнь. Ей хотелось самой совершать ошибки и исправлять их. Совершала ошибки она самозабвенно, от души с размахом. С исправлениями хуже. Можно сказать никак. Приходилось мысленно, скрипя зубами, соглашаться с мамиными нравоучениями, а на яву изображать счастливую женщину, у которой всё идёт по плану. И не важно, что план дурацкий, никто же не знает какой он был на самом деле. Как она устала от маминого вторжения в её личное пространство!
Катерина остановилась, опёрлась на перила и стала смотреть на воду. Течение размывало отблески фонарей, превращая точки в тире, словно азбукой Морзе переговаривались фонари с рекой. Покой и никакой суеты. Тёмная вода, застывшие лёгким льдом берега, отблески фонарей и снежинки, тающие в воде.
Мама…Мама любит читать нотации, поучать жизни и всегда знает, как надо поступить. У неё в запасе пятьсот пятьдесят вариантов правильного развития событий и примерно столько же претензий на единственный поступок – а мама считала «проступок» – дочери. Мама давала советы, требовала отчёта о выполнении её советов. Даже если её не просили, она всегда имела в запасе истории из серии: «А вот у Марии Ивановны дочка… далее шла поучительно-положительная история, а в конце – Зато живёт счастливо».
Мужа Катерины мама не принимала никак. Это недоразумение, которое по её мнению должно было закончиться ещё в прошлом году. Но по какой-то трагической нелепости продолжалось, и при каждой встрече мама на это указывала. И так из года в год. Кате надоели мамины упрёки, и слушала она её в пол-уха, думая в это время о чём-то своём, чтобы не раздражаться. Где-то очень глубоко в душе она с мамой согласна. Не клеится у них счастливая семейная жизнь.
Когда-то давным-давно, когда Катерина встретила своего будущего мужа и безумно в него влюбилась, она считала, что это то самое счастье, о котором пишут и говорят. Девушка бегала на его репетиции. Всегда находилась рядом, когда выступала его группа. Ей нравилась атмосфера праздника, мигающие огни рампы, музыка, которую написал он. Катя очень гордилась своим мужем, у неё было ощущение причастности к богеме. Посмотрите, завидуйте – это моя жизнь!
А между этими праздниками у неё работа в редакции, где она писала статьи, и заветная мечта написать книгу. На книгу времени не хватало, девушка делала наброски, записывала пришедшие мысли, но собрать всё это в книгу не успевала. У неё была папка, куда складывались листочки с заметками, мыслями, словами, но даже перенести всё это в компьютер у Кати не было времени.
Писала Катерина редко – всегда чего-то не хватало – времени, вдохновения, тишины, одиночества. Постоянно надо бежать с мужем куда-то, где он должен показать себя, чтобы не потеряться в музыкальном мире. Его выступления, концерты собратьев по музыке, репетиции. Это отнимало много времени. А потом, когда муж отдыхает от трудов праведных или с похмелья, надо его накормить, одеть, спать уложить. Силы и желание быть музой своей второй половине медленно, но верно истощались. Катерину начали тяготить тусовки, выступления, шум толпы, ей стало не интересно ходить с мужем. Она словно отбывала повинность: надо идти. Кому это надо? Наверное, мужу. Девушка желала покоя, обычной семейной тишины и ужина вдвоём на кухне и писать не по заданию редакции, а своё, заветное. Вместо этого у них в доме всегда находились какие-то люди, которые приходили, как к себе домой, сидели, пили и пели до утра, оставались ночевать.
Катерина отдавала всю себя, свою энергию, оптимизм, а обратной отдачи не получала. Нет у неё источника вдохновения, восполнения своих сил и энергий, она медленно догорала,