Отравленная кровь. Лариса Соболева
была счастлива и приступила к учебе, как к священному ритуалу, ей понравилось учиться, в классе было так уютно, так тепло, особенно в дождливую погоду…
Боже, как зловеще сверкнул на лезвии блик, как сильно, до удушья, сжал горло горячий ужас! И ни лица, ни точных очертаний фигуры не разглядеть, чтобы понять – человек это или Инферно вырвалось на волю из самого ада. Один силуэт, черное и плотное пятно в воздухе с поднятой вверх рукой, видимо, на убийце куртка с капюшоном… А блик от крошечной лампы предательская сталь поймала.
Надо бы закричать, позвать на помощь, но только хрип, глухой и протяжный, вырвался изнутри, снова утробный, неузнаваемый. А ведь зови не зови – никто не придет… Никто! Старя карга бесполезна во всех отношениях, а в доме больше никого нет, Майя не нанимала прислугу с проживанием, кто знает, что придет в голову чужим людям, когда хозяйка спит.
Нет спасенья от карающей руки, нечем защититься… но ведь можно увернуться. Майя перекатилась на кровати к спинке, и первый удар ножа пришелся на то место, где она только что лежала, нож врезался в матрац. И силуэт убийцы упал на кровать, полагая, что падает на Майю. Сомнений нет, кто-то пробрался в дом, чтобы убить ее.
– Господи, кто это… – шевелились беззвучно губы Майи.
Не попав в тело, человек в балахоне замешкался, стал подниматься. Воспользовавшись паузой, Майя взлетела с кровати и ринулась к двери.
Видимо, зрением убийца обладает отличным, он опередил ее, она резко затормозила, когда зловещий силуэт еще не добежал до выхода из спальни. А затормозила потому, что где-то в затылке сидело: надо держаться на расстоянии, нельзя подпускать Инферно к себе ближе вытянутой руки, желательно находиться подальше от него. Если бы она рискнула выбежать из спальни, не исключено, что лезвие ножа могло догнать ее. И вот силуэт перед ней, он отрезал путь к спасению.
– Ты кто? – взревела Майя, отступая. – Что тебе нужно?
Какой идиотский вопрос! Силуэт уже пытался убить ее, а она спрашивает, что ему нужно. Это от потрясения. И желания жить… жить… жить…
А самое первое серьезное потрясение Майя испытала в тринадцать лет, случилось это в самом начале осени после знойного лета. Однажды она прибежала из школы на минутку за учебником математики и тетрадкой с заданием, которые забыла дома, что случалось крайне редко. Семья проживала в частном доме, не роскошном, но вполне себе сносном – из четырех небольших комнат и кухни с прихожей, удобства во дворе, но это никого не смущало, почти все так жили в частном секторе. Домик от улицы отделял палисадник и забор, входишь во двор и сразу налево – цветы почти в рост Майки качались от ветерка, а дальше – вишня с яблоней ветками сцепились.
Едва Майя вошла во дворик, который сверху густо оплел виноград, создавая плотную тень, до нее долетели негромкие прерывистые стоны и учащенное дыхание. Ничего подобного ей не приходилось слышать, она не понимала природу странных звуков, а раз не понимала, следовало выяснить их происхождение.