Биография страсти. Татьяна Алышева
весь город. Да и немецкую фамилию легко запомнить.
Запустив в воду камень, я бурчу под нос.
– Понял. Тема дрянь, – исправляется Лео и подталкивает меня локтем. – А где твои родители? Остались в другом городе?
– У меня только бабушка.
– В смысле? Ты сирота?
Я киваю.
– И… где она? Откуда ты приехала?
– Из станицы. Почти триста километров отсюда.
– Я так и понял, что ты не городская. Расскажешь, что случилось с родителями?
Вопрос ядовитой змеей заползает в голову. Много лет прошло. Мне было всего три года. Но сердце разрывается каждый раз, стоит вспомнить о прошлом.
– Их убили.
Лео молчит. Долго молчит. Затем спрашивает шепотом, словно нормальным тоном меня можно сдуть в море:
– Преступников поймали?
Пожимаю плечами.
– Бабушка говорит, что это были бандиты, – сглатываю. – Я мало знаю кроме того, что их убили.
– Соболезную. Мама с папой были юристами?
Я стискиваю зубы. Проклятые два слова выводят меня из себя – ненавижу их, сколько себя помню. Мама. Папа…
– Нет, просто держали несколько магазинов.
Лео пододвигается и обнимает меня за плечи. Одеяло сползает до пояса. Я ощущаю слезу на ресницах, потому утыкаюсь носом в его пальто, затем прижимаюсь ухом и чувствую быстрые толчки чужого сердца. Ток крови странным образом успокаивает… И тепло. Какое-то новое для меня чувство, которое не могу до конца осознать. Защищенность?
– Почему ты решила учиться на юриста? – шепчет он у виска и приглаживает волосы на моей макушке. – Кем ты хочешь стать?
Отвечаю не сразу. Его голос гипнотизирует как волны, скользящие по камням, и заставляет вздрогнуть. Лео ловит мою дрожь и прижимает ближе.
– Судьей.
– Судьей?
– Считаешь, из меня плохой судья? – Я поднимаю глаза и удивляюсь, насколько этот мужчина близко подобрался, застываю.
– По правде сказать… так и считаю.
Я выдыхаю. Почему это? Получше некоторых! Хочу отпрянуть, но адвокат обхватывает меня крепче и продолжает:
– Тебе надо быть прокурором.
– С чего это?
– Ты несправедлива.
– Я?!
– Да, Хромик, – улыбается он. – Судья должен быть беспристрастным, а ты априори против преступников. Так нельзя. Это детский взгляд глупого человека. Разве ты глупа? Нет. Либо взрослей, либо стремись туда, где тебе не станут мешать предрассудки. С твоими взглядами можно пропустить истину. Зачем нужен такой судья? Ты делишь мир на черное и белое. Но это иллюзия. Однобоко мыслишь.
– А ты считаешь себя справедливым?
– Эми, я прославился защитой известных преступников, которые хорошо платили, многие из них были невиновны, а виновные все равно оказывались за решеткой, просто со сроком поменьше. Я вообще считаю, что тюрьма – это бред. Человек там не исправляется. Он становится еще хуже… Однако я хотел сказать не об этом…
– А о чем?
– Я ведь защищаю и потерпевших. – Он переплетает наши пальцы и обреченно вздыхает.
Смотрю на сплетение