Рики Перри. Медина Мирай
видел, что оно того стоит, и даже дать пару дельных советов. Однако Рики не могла его понять. Доброта людей пугала ее, и она всегда искала подвох. Часто находила, но мистер Браун был исключением, потому стал для нее единственным, кому она могла приоткрыть свою душу.
– Я знаю, но не хочу просуществовать так еще год. Уж лучше пожить в детдоме.
Мистер Браун медленно кивнул. Он знал Рики с ее десяти лет, когда она была оторвой. За семь лет вся детская непосредственность испарилась. Стив даже слышал глупые легенды из колледжа «Банкомб», что она потеряла свои эмоции. Но в глубине души знал, что Рики просто по-своему повзрослела.
Глава 2
– Проходи, Рики, чувствуй себя как дома.
– Как я могу чувствовать себя как дома, если у вас так чисто?
Стив неуверенно отошел от двери, впуская Рики в гостиную. Казалось, из помещения высосали все краски, потому что выдержано оно было в серых тонах: настенный телевизор, ноутбук на стеклянном столе, обтянутые льняной тканью кресла, ковер с длинным ворсом на ламинатном полу, имитирующем плитку, однотонные стены, пара ваз на невысоких шкафчиках.
– Вот тебе и пятьдесят оттенков серого.
Рики вспомнила, как в свое время Кэтрин поскупилась на дизайнера, а их с Фордом мозгов не хватило придумать что-нибудь более оригинальное, чем расставить мебель и предметы интерьера из «Икеа» всех цветов радуги во все углы, лишь бы занять пространство.
«Пространство существует для того, чтобы его заполнять», – сказала однажды бывшая подруга Рики, запихивая в себя очередной эклер и упираясь складками живота в край стола.
Рики развернулась к Стиву, державшему ее тяжелые чемоданы, и спросила:
– Не жалеете, что оформили опекунство надо мной? Или я рановато спрашиваю?
– Нет, конечно. А ты не жалеешь, что согласилась?
– Уже да.
Браун сглотнул. Его натянутая улыбка треснула в ту же секунду.
– Я шучу. – Рики на секунду улыбнулась и вновь спряталась за маской равнодушия. – Покажите, где здесь у вас душ.
Гремя чемоданами и таща их по полу из-за боли в пояснице, Стив показал новому члену семьи белоснежную ванную, после чего провел девушку в комнату, откуда она, вероятно, съедет еще не скоро.
Из-за одежды Рики немного терялась на фоне помещения в оранжевых тонах. Она покружилась на месте, напевая случайный легкий мотив, раскрыла чемодан и подбежала к шкафу, чтобы перегрузить все вещи на полки.
– Скучаешь по родителям? – спросил Стив осторожно.
– А должна? – Рики и бровью не повела.
– Ты прожила с ними десять лет. Все-таки это огромный срок.
– Срок? Звучит так, словно меня держали в тюрьме. – Рики бросила перекладывание вещей, подошла к Стиву, сложила руки на груди и спросила с лукавой улыбкой: – А вы что, испытываете вину?
– Нет, то есть… да.
– Знаете, Стив, вы слишком неуверенный. Взгляните на себя: короткие волосы, макушка, которой грозит облысение, вечно мечущийся взгляд, дрожь в руках, неуверенная походка, а еще полицейская форма, которую, очевидно, давно никто не гладил.
– Мы