Ева. Сона Абгарян
изменится? – Глаза у Вафли грустные.
– Не знаю, – говорит Бабушка, садясь в машину, – я не знаю, Вафля.
– Бабуль! – Вафля заглядывает в приспущенное окно машины. – Спасибо.
Бабушка подмигивает ему и заводит машину. Детвора бежит рядом с машиной, провожая Бабушку и предвкушая вожделенный миг: Бабушка несколько раз сигналит, и малыши хлопают в ладоши и гогочут. Вафля провожает Бабушку взглядом и думает: «Как она живет без Евы?»
Солнце заходит, и в лесу синеватые тени деревьев растягиваются по траве. Ева смотрит на упавшую на стену тень занавески и напрягает слух. Звуки приглушены, как будто кто-то нарочно выключает один за другим. Она смотрит на птиц за окном. Они перепрыгивают с ветки на ветку, раскрывают и закрывают клювы, но их чириканья не слышно.
Она берет поставленную рядом с ней чашку и швыряет об пол. Чашка разбивается вдребезги, но – ни звука. Ева громко говорит, не слыша саму себя. Последний звук – постепенно сходящее на нет биение ее сердца. Абсолютная тишина. Она щупает свои уши, потом кладет руку на сердце.
Ева еще в состоянии думать о том, что с ней происходит, почему она оглохла, и размышлять о глухих людях и их чувствах, но одна мысль настойчиво отделяется от остальных и вырывается вперед. Она не оглохла, кто-то вырубил все звуки, специально выключил их в ее голове, потому что сейчас что-то должно произойти. Точно так было за несколько секунд до появления Человека-зонта. Ева ухватывается за края кровати и немного приподнимается. Боль сжигает ее тело – миллиметр за миллиметром.
Взгляд падает на выстроенные на шкафу статуэтки козлят, она начинает их считать. Один, два, три, четыре, пять… Ева хочет убедить саму себя, что еще в состоянии думать, что страх не окончательно затуманил ей мозг. Щеки и челюсть сводит от напряжения. Она смотрит на потолок. На нем появляется подтек, он принимает форму ее тела, словно это ее отрезанная тень. Входная дверь медленно открывается, хотя Бабушка, уходя, крепко-накрепко заперла ее на ключ. Девушка мысленно воспроизводит скрип двери.
В дверях появляется большой черный зонт. Раскрывается, наклоняется к Еве и начинает крутиться – медленно, равномерно.
Вскоре зонт замирает и резко закрывается, оставив в воздухе мириады капель воды. Он немного отступает и стремительно мчится к Еве. Девушка успевает уклониться и крепко зажмурить глаз. Зонт останавливается прямо напротив Евиного глаза, и в ту же секунду и глаз Евы, и зонт одновременно открываются. Ресницы Евы касаются металлического навершия зонта. Ее искромсанные волосы поднимаются от ветра и остаются висеть в воздухе.
Всей кожей она ощущает, что зонт изучает ее. Ева ждет удара, и ее искромсанные волосы готовы растерзать металлические прутики и ткань зонта.
– Вспомни!
Голос идет будто изнутри. Мужской голос. Где-то в голове начинает звучать «В-в-в» и, словно продолжаясь над ее изголовьем, тянет ее за волосы. Ева снова напрягает слух: как и прежде – тишина. Зонт в нескольких миллиметрах от ее глаза крутится еще быстрее.