Жизнь за Родину. Вокруг Владимира Маяковского. Том 1. Перманентная революция и футуризм. Eritis sicut deus! Том 2. Советское авторское право в 1917–1930-х годах. «Честный» плагиат. Прецеденты. Вадим Солод
гостей на торжестве были подруга Вероники – дочь «бедного нефтепромышленника», начинающая актриса Фанни Фельдман (Фаина Раневская) и уже хорошо известный в столице писатель из Одессы Михаил Булгаков – свидетель со стороны жениха.
К.С. Станиславский преподнёс Яншину в качестве свадебного подарка свою книгу «Моя жизнь в искусстве» с дружеским напутствием: «Любите жену и искусство. Будьте верны им, будьте нежны и заботливы к ним, умейте приносить им жертвы».
После премьеры в МХАТ спектакля «Белая гвардия», поставленного по пьесе Михаила Афанасьевича, в котором Николай Хмелёв сыграл полковника Турбина, а Михаил Яншин – Лариосика, молодой актёр стал московской знаменитостью, со всеми вытекающими для него и его красавицы-жены обстоятельствами. Столичная, прости Господи, богема с удовольствием приняла в свои ряды жизнерадостную супружескую пару. Поэтому совсем не удивительно, что, когда Лили Брик в 1928 году решила попробовать себя в качестве кинорежиссёра и снять фильм «Стеклянный глаз», шикарная Нора Полонская была незамедлительно утверждена ею на роль женщины-вамп. Реализуя режиссёрский замысел – а Лили Юрьевна выступала ещё и как сценарист «фильмы» в соавторстве с Виталием Жемчужным, – Вероника в буквальном смысле тонула в облаках пудры, ела перед объективом кинокамеры лепестки роз, демонстрировала безупречные ноги. Коллективный труд не прошёл даром – «Глаз» стал самой кассовой отечественной кинолентой в прокате 1928–1930 годов и ещё долго не сходил с экранов.
Вскоре, на Московском ипподроме состоялось знакомство Полонской с Владимиром Маяковским. Шептались: не без участия Лили Юрьевны, которое ожидаемо переросло в бурный и мучительных для обоих его участников роман…
Итак, буквально через 20 минут после трагического выстрела в комнату поэта прибыл начальник Секретного отдела ОГПУ СССР Яков Агранов – его рабочий кабинет находился в соседнем здании (да и жил он совсем рядом, в специально построенном для начальствующего состава ОГПУ особняке на ул. Мархлевского вместе с Генрихом Ягодой). Помимо Агранова, на место трагедии были срочно вызваны помощник начальника оперативного отдела ОГПУ Олиевский, помощник дежурного надзирателя 39-го отделения милиции Курмелев (его срочно сняли с дежурства на Лубянской площади), сотрудник МУРа Овчинников, начальник оперативного отдела ОГПУ Рыбкин и начальник 9-го и 10-го отделений контрразведовательного отдела (КРО) ОГПУ С.Г. Гендин[2].
Оперативники Олиевский и Рыбкин начали осмотр места происшествия с тщательного изучения писем и бумаг погибшего: отобранные документы помещались в специальный ящик и опечатывались. Олиевский при этом изъял предсмертное письмо Маяковского, Гендин лично обследовал его рабочий стол, часть бумаг, не включая их в опись, также забрал с собой.
Почти век назад примерно то же самое происходило в квартире А.С. Пушкина на набережной Мойки после его кончины. Подчинённые начальника тайной полиции и штаба Корпуса жандармов
9-е отделение ОГПУ занималось контактами с контрреволюционной белой эмиграцией, 10-е – контактами с иностранцами.