Очень древнее зло. Карина Демина
выбралась из сена. Огляделась. Темно. Пусто. Лошади спят, порой вздыхая. Только драссар все еще держится рядом. Его боятся. И конюхи-то не заглядывают, а выводить так и вовсе не вывели. То ли сегодня так сложилось, то ли вообще… он же заболеть может.
И потому глядит грустно.
От этой грусти в животе узел завязывается. И совестно. Хотя Теттенике ничего дурного не сделала.
Она наоборот почистила вон. И даже воды принесла свежей. А все равно…
– Ты… ты только… – она отступила, но драссар потянулся, ухватив губами за край рубахи. – Мне идти надо… правда, не знаю, куда. Может, в Замок? Может, там хоть кто остался… но хоть кто мне не годится. Тогда что? Куда мне?
Драссар шагнул.
Какой он все-таки огромный. Теттенике у него под брюхом пройти может, только чуть голову наклонивши. И жутко от того. Такой, если наступит, точно не выживешь. А он ведь не добрый.
Лошади… им нельзя верить.
Как и людям.
Драссар с упреком покачал головой.
– Прости, – Теттенике смахнула слезу. – Я… я ведь на самом деле знаю, куда мне надо. Туда, куда все ушли, где… случится страшное. Но я боюсь, понимаешь?
От него пахло хлебом и еще дыхание драссара было горячим.
– Это ведь… это ведь нормально. Бояться мучительной смерти. И просто бояться. Я… я не хочу умирать. Ни там, ни здесь… и даже… если останусь вот этим…
Теплые губы коснулись щеки, утешая. Будто хотели слезу поймать.
– Это все равно жизнь. Какая-никакая, а… я могу стать конюхом. Смешно, да? Я боюсь лошадей. До дури. До ужаса боюсь. И тебя тоже. А в конюхи. Или… или еще чем заняться. Только правда в том, что… если я не пойду, то тоже умру. Просто позже. И… и шансов, что они мир спасут, немного.
Лошади ничего не понимают в спасении миров.
И Теттенике решительно шлепнула драссара по морде.
– Нет у меня тут времени… но… сама я не уйду далеко. А с тобой… с другой стороны, я ведь все равно боюсь! На самом деле боюсь! Это… это не шутка. И вообще нисколько не смешно. Но… еще поймать могут. Знаешь, что с конокрадами делают? Вот то-то и оно… и повесят. И не поверят, если стану кричать, что я дочь кагана.
Конь оскалился, явно демонстрируя, что он думает.
– Вот и как тут…
Он медленно опустился на колени, подставляя спину.
– Умный… брат говорил, что такие как ты умными были. Но это легенда. А легенды на самом деле – одно сплошное вранье. Нет, ты и вправду умный, но пока рано. Надо тихонько. Стой…
Она выскользнула в узкий проход.
Прислушалась.
Лошади… лошади почуяли кого-то, заволновались, забеспокоились. Нет. Нельзя им. И Теттенике, прикрыв глаза, запела. Может, она и утратила свой дар, случается такое, но вот песни не забыла.
Её помнят все, в ком течет золотая кровь солнца и ветра. И даже этот мальчишка, чье тело ей отдали, знал слова. И низкий гортанный голос его вплелся в ночную тишину, успокаивая животных.
Вот так.
И собак тоже.
Собаки кружили по ту сторону ворот. Но за ворота пока рано. Надо найти что-то, чтобы