Колхозное строительство 4. Андрей Шопперт
да и Лысенко, хотели другого? Обозвать-то врагом легко. А вот самому пользу принести… – допил вторую кружку, отставил.
– Готов послушать советы.
– Командиров сможешь убрать? Из райкомов и обкомов? – прищурился.
– Непросто. Хитрость нужна, – тоже прищурился.
– Не дурак. А пусть помогают, – подмигнул академик.
– Поясните.
– Отдавать команды по срокам сева или уборки, чтобы быстрее отчитаться, да орден получить, научились командиры. Пусть и помогать научатся. Горючее вовремя завезти. Организовать детей на посадку лесополос. Продавить на заводе выполнение плана по запчастям. Построить лишнее овощехранилище или элеватор. Список могу накатать, – скривился и рукой махнул.
Нет. Не надо нам махнутых. Нужно боевых.
– Товарищ Мальцев, вы же боец. И я под ваши знамёна встал. Нужен список – и не только список. Хочу снова МТС начать строить – и не с тракторов начинать, а именно с хранилищ и домов для людей. Программа нужна. Академиков полно. Вон, вчера сказали – сто пятьдесят институтов на сельское хозяйство работает. И чего?
– Люди, министр, делают то, что им поручено. Одни хорошо, другие похуже. Может, рулим не туда. Всё шашками машем.
– Черновик программы напишете?
– Чего я в чае понимаю, или в хлопке?
– Ну, вы, дорогой народный академик, тоже Ваньку не валяйте. Пишите о том, о чём знаете.
– Напишу. А потом звонить буду и проверять, – огонь в глазах.
– Этого и хотел!
Событие четырнадцатое
Повар и официант наблюдают за посетителем из кухни: – Смотри, Федь, он ест это, честное слово, ест!
– Официант! Я не буду есть это! Позовите повара! – Бесполезно, сэр, он тоже не будет!
Брежнев выглядел получше. Нос не красный. Глаза не мутные. Но не здоров.
В свитере верблюжьем, в обуви крестьянской. Валенки обрезаны чуть выше щиколотки. Чуни? Встретил сам внизу их с маршалом. Провёл в кабинет. В этот раз и камин затоплен. Вообще жарко и душно.
Генсек слушал бред Петра молча. Когда про корабли рассказывал, что норвежцы пытались перекупить – даже зубами скрипнул, но промолчал. У Петра научился? Или сам умел?
Дослушал, поглядел на Гречко. Опять ничего не сказал. Прикурил от одной сигареты другую, выпустил пару колечек и… закашлял. Пётр до портфеля, оставленного у двери, сходил, принёс очередную баночку с воском.
– Хорошее лекарство. Помохает. Ты, Пётр, пришли ещё, а то до вечера с твоей банкой разделаюсь, а потом хде брать?
– У меня с собой две баночки, – пошёл, достал вторую.
– Всё равно пришли. О чём говорили по колхозам, помнишь? Пишешь? Или всё воюешь?
– Можно, Леонид Ильич, я после этого разговора одну просьбу озвучу? – не стал относить портфель – там ещё и прополис с маточным молочком.
– Озвучу? Озвучишь. Вояка, – загасил сигарету, открыл баночку, взял из стакана с чаем ложку зачерпнул воска, пожевал, зажмурившись, – Вкусно. Как в детстве.
– Леонид Ильич,