Солнечное затмение. Дмитрий Мельников
однако, иногда, можно было высунуться из укрытия на своей позиции и дать в направлении «противника» очередь-другую холостыми патронами.
Какое-то время спустя мы всё же осмелели и пошли, но медленно, шаг за шагом, след в след, пошли в сторону группы старшего лейтенанта Валиева. Шли, стараясь не задевать веток и у нас это довольно неплохо получалось. Потом мы резко свернули влево, где перед нами оказался небольшой уклон, преодолев который, как мне казалось, мы должны уже наткнуться на наших товарищей из другой группы. Не успели мы все пройти этот небольшой склон, как слева от себя услышали треск сработавших ударно-спусковых механизмов. «Бах-бах, убиты!», – кто-то ещё сказал из кустов и мы увидели наших товарищей. Я так и не понял, как они нас подловили: то ли пропустили и потом встретили, то ли обошли справа и зашли сзади нас, когда мы уже стали спускаться по склону.
Олег Барков выразил уважение командиру и свой восторг его тактическому умению, но старший лейтенант Валиев был очень недоволен. Он заявил, что «всё плохо, плохо и очень плохо», что если он-то «точно сможет спрятаться в таких условиях, в случае чего», то мы-то, мы-то что будем делать?
На этой минорной ноте мы поехали обратно.
X
Проблема с водой, как оказалось, была проблемой насущной. Я не знаю, есть ли какой-то вред от чрезмерного употребления хлорированной воды, но предполагаю, что есть. Так же предполагал это и кто-то из наших сослуживцев в других подразделениях, потому как после обеда мы выяснили, что ими обнаружен некий ручей, спускающийся с горной цепи и что вода в нём вполне пригодна для питья.
Ручей этот приспособили для удовлетворения всех потребностей, связанных с водой: примерно в середине горного хребта из ручья набирали воду для еды и питься, чуть пониже – купались, а ещё ниже, у самого подножья, стирали бельё. К моему удивлению, вода в этом ручье была совершенно тёплой, что не укладывалось в моё представление о горных ручьях. Командиры подразделений были не в восторге от этой идеи, боясь, несомненно, вспышки какой-либо кишечной болезни, но поделать просто ничего не могли, потому что привозная вода была отвратительной настолько, что даже крепкий чай с сахаром не заглушал вкус хлорки. В свободное время, а вечером было и оно, солдаты шли на водопой и стирались, купались, смывая с себя дневную пыль.
В конце дня, когда уже было темно, в лагерь доставили откуда-то длинные пустые ящики из-под стреляных реактивных снарядов системы ГРАД – это означало, что наши сослуживцы из реактивного дивизиона уже вовсю обстреливали позиции боевиков. Только около нашей палатки лежали порядка двадцати таких ящиков, из которых мы быстро соорудили нары – на них было удобнее спать. Также к всеобщей радости привезли большое количество поддонов с минеральной и газированной водой Нарзан. На следующее утро мы обнаружили, что её настолько очень много, что можно даже не только пить, но и принимать душ с этой водой. Некоторые из нас так и поступили после зарядки, которая